ПУПИН АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ

В О С П О М И Н А Н И Я

Эти воспоминания не полные и не подробные, в них приводятся наиболее яркие, запомнившиеся моменты из жизни. Особенно хочется воспроизвести быт и дух давно ушедших времен. Чем дальше они от нас отстоят, тем более своеобразными кажутся сейчас. Если задуматься, то жизнь моя, по образному выражению, охватывает эпоху «от сохи до космических кораблей».

I. Село Еропкино Мещовского района Калужской области

Отчий дом, село родное…

Родился я 30 декабря 1926 года в селе Еропкино, Мещовского района, Смоленской области (в 1943 году была воссоздана Калужская область и наша местность отошла к Калужской области).

Село наше расположено на реке Серёна, которая впадает в реку Жиздра, затем река Угра, река Ока, река Волга и – Каспийское море.

В нашем селе в реку Серёна впадает река Пруд, берущая начало в двух километрах от нас за деревней Колодези. На окраине этой деревни (я туда ходил специально посмотреть) бьют ключи (их много там). Из этих ключей образуются ручейки, соединяются и получается небольшая речка.

В нашем селе на этой речке и на реке Серёне были две водяные мельницы (было что молоть).

Кроме этого, были еще три ручья из ближайших деревень (Хохлово, Воронино, Городищи), впадающие в реку Серёна.

До Великой Отечественной войны в с. Еропкино было 50 домов (дворов), 10 из них располагались на основной территории, остальные дома - на участках, вокруг основного центра, преимущественно вдоль рек и ручьев.

В селе Еропкино была начальная школа, волость, церковь.

Через Еропкино проходили два большака, как тогда называли, - один из города Козельска на город Мещовск, другой - из города Сухиничи на город Мещовск. Расстояние от Еропкина до Мещовска - 7 верст (8 километров), до города Сухиничи - 15 километров, и до Козельска - 40 километров.

II. Родители и близкие родственники

Из родословной знаю только родителей, отца и мать.

Отец, Пупин Петр Николаевич, 1890 года рождения, рано остался без родителей: ему было три года, когда умер его отец, мой дедушка - Николай Васильевич. Мать его, Екатерина Семёновна, умерла, когда отцу было 12 лет.

Отец рос вместе со своим старшим братом - Никитой Николаевичем, 1887 года рождения.

Из наших краёв народ ходил на заработки в разные города. Дедушка со строительной артелью бывал на заработках в Одессе. В Одессе он умер в довольно молодом возрасте и был похоронен на Втором христианском кладбище.

Здесь же, в Одессе, жили двоюродные братья отца: Пупин Александр Сергеевич и Пупин Николай Сергеевич. (Когда я приехал в Одессу в 1954 году, я застал в живых Александра Сергеевича).

У Николая Сергеевича был сын Николай и дочь Лида.

У Александра Сергеевича был сын Владимир и две дочери - Валентина и Лидия.

Они были мои троюродные братья и сестры, возрастом старше меня на 5-8 лет.

Мать, Голубкина (Пупина) Дарья Николаевна, 1891 года рождения, из этой же деревни.

Дарья Николаевна.

Отец окончил 2 класса церковно-приходской школы, мать вообще в школе не училась.

Петр Николаевич (стоит), г. Одесса, 1909г.

Петр Николаевич, Александра Ивановна (жена старшего брата Николая) и дети Николая.

III. Детско-юношеские годы

Из раннего детства запомнились некоторые эпизоды.

Первый из них - проводы старшего двоюродного брата Афанасия в Красную Армию в 1931 году. А дело было вот как:

мой отец - Пупин Петр Николаевич - и отец Афанасия - Пупин Никита Николаевич, - родные братья, жили мы в одноэтажном двухквартирном доме. Сообщение у нас было как на улице, так и внутри, через сенцы.

Запомнилось мне тогда (хотя и смутно помню), что собрались две семьи наши:

у нас семья - мать, отец, сестра Соня, братья Николай, Василий, Михаил, я (Андрей), Сергей;

и с другой стороны - отец, мать, Афанасий, брат Иван, сестра Лида); вместе в их квартире, и вели разговоры, связанные с проводами...

Мне тогда шел пятый год. Хотя и смутно, но само событие это в памяти осталось.

Второй случай помню уже лучше.

Дело было летом 1931 или 1932 года - точно не скажу.

В наших хозяйствах лошади - два гнедых мерина, были еще дома, в колхоз сдали позднее. Как и за что, я не могу сказать, но меня ударил ногой мерин (дядин) по уху, и рассек ухо, пошла кровь (хорошо, что голова осталась цела).

Завязывали мне это ухо, или нет - я не помню. Но помню только, что рана заживала долго, потому что моя рука тянулась к этому уху и расчесывала рану до крови.

Потом все-таки рана зажила.

Третий случай.

Была весна 1933 года, дождливая, и земля (особенно, где распахивалась), была сырая, вязкая. Я в валенках зачем-то пошел на эту землю - около дома, на участке, и утоп со своими ногами в валенках, а вытащить ноги не могу. Пришел отец и вытащил меня.

Следующий случай - этой же весной 1933 года (год был голодный)...

Пекла мать лепешки в печке (95% мякины + 5% муки), и пока лепешки пеклись - Сергей половину лепешки съел сырой...

Остались в памяти и такие моменты, когда мы со старшими братьями ходили после зимы, весной, собирать гнилые картошки, какие иногда оставались в земле после осенней уборки. Можно себе представить, что там съедобного получалось...

В сентябре 1933 года старшие братья Николай, Василий, Михаил ушли в школу, а я остался дома и, недолго думая, тоже решил пойти в школу. Наш дом на участке был расположен в 500 метрах от села, а школа - на другом конце села, примерно 1,5-2 километрах от дома.

Пошел я, по дороге меня застиг дождь, и пришел я в школу мокрый. Учительница - Анна Николаевна Виноградова - привела меня в учительскую, где я и обсушился.

С тех пор я стал ходить в школу на занятия в 1-й класс (мне тогда еще не было 7 лет, а в то время в 1-й класс шли с 8 лет).

Первое время я сидел на задней парте рядом с двумя Николаями (один по кличке "Стрекоза", а другой по кличке "ЛапОтя"). Кто-то из них ходил на первую парту, списывал задачки, уроки, и приходил с готовыми решениями. Потом меня пересадили на передние парты, отдельно от тех Николаев...

Со временем я стал неплохо учиться, и меня даже хотели перевести во 2-й класс, но по малолетству решили оставить в 1-ом классе.

В 1935 году, когда я учился во втором классе, Новый год стали встречать с ёлками. И с тех пор до настоящего времени Новый год встречают с ёлками.

("В середине 30-х годов идеологи сменили тактику и стали трактовать елку как атрибут не рождественского, а новогоднего праздника. Звездным часом зеленой гостьи стал 1935 год, когда, впервые за время большевистского правления, по инициативе члена Президиума ЦИК СССР П. Постышева в Харькове был организован детский новогодний утренник. Спустя 11 месяцев секретариат ВЦСПС вынес решение: «Поскольку празднование Нового года стало и есть всенародный праздник и празднуется трудящимися, этот праздник нужно узаконить».

Источник: https://statehistory.ru/609/Istoriya-prazdnovaniya-novogo-goda-v-SSSR/)

В это же время в школе стали кормить обедами. Попросили учеников принести свои тарелки и ложки. Мне запомнились только первые блюда - супы.

Еще хочется сказать о том, что в нашей начальной школе было всего два классных помещения. В одном располагались парты в два ряда. С одной стороны размещался 1-й класс, в другом ряду - 3-й класс. Аналогично во втором помещении располагались 2-й и 4-й классы.

1-й и 3-й класс - занятия вела одна учительница, 2-й и 4-й класс - другая учительница. Таким образом, 2 учительницы вели 4 класса.

Приведу пример:

В 1-м классе я и мой старший брат Михаил учились вместе. Брат Михаил из-за болезни начинал учебу и не заканчивал, из-за болезни оставался в 1-м классе...

И вот учительница задала пример по арифметике 3-му классу. Проходит какое-то время, и учительница спрашивает: "Кто решил?".

Иногда оказывалось, что никто из учеников 3-го класса не решил. Тогда она спрашивала Михаила, и он давал правильный ответ.

А заболел Михаил вот по какой причине: играли на омёте соломы (стог, скирда, омёт), и его один парень, старше его года на 3-4, столкнул сверху вниз,

падение было неудачным, сломался позвоночник, после этого стал расти горб, со временем перешло это в туберкулез кости. Отец ездил по больницам, в том числе в Москву, но болезнь излечить не удалось.

Школу пришлось оставить, он со временем не мог ходить. Лежал дома, любил читать, и в 13-летнем возрасте умер (родился он в 1924 году - умер в 1937 году).

Был у нас еще один член семьи - Валентин, 1931 г.р., умер летом 1937 года от дизентерии.

Таким образом, в 1937 году наша семья состояла из 9 человек: 7 чел. дети - Соня, 1911 г.р., Николай, 1921 г.р., Василий, 1923 г.р., Михаил, 1924 г.р., я - Андрей, 1926 г.р., Сергей, 1929 г.р., Валентин, 1931 г.р., и родители - Петр Николаевич и мать - Дарья Николаевна.

Оставшиеся члены семьи жили до взрослого состояния.

Учась в начальной Еропкинской школе, я пристрастился к чтению газеты "Пионерская правда" - её выписывали родители для нас, детей. Для себя они выписывали "Крестьянскую газету", потом - газету "Правда".

В 1937 году по окончании Еропкинской начальной школы я пошел учиться в 5-й класс БедрИцкой неполно-средней школы (НСШ).

Село БедрИцы расположено в 1,5 километрах от села Еропкино, на берегу реки Серёна. В этой школе было несколько учителей, по разным предметам. По русскому языку и литературе была Соломатина Александра Александровна, она же была и директором школы. Она была прекрасный педагог, умело поддерживала дисциплину, порядок. В 1938 или 1939 году была в числе немногих награждена высшим орденом страны - орденом Ленина. В числе учителей этой школы были Сидоров Михаил (?) - учитель математики, Павел Андреевич, Иван Дмитриевич (фамилии забыл), Ранета Львовна - учительница немецкого языка, и др.

В период учебы в этой школе я выполнял отдельные работы дома и по хозяйству, в основном - прополка сорняков в огороде и уборка территории возле дома, а с 12-13 лет начал работать в коллективном хозяйстве (колхозе) во время летних каникул.

Запомнилась мне работа на конных граблях - сбор колосков зерновых после уборки основных хлебов (ржи, пшеницы, ячменя). Перед войной, в 1940 году, впервые дядя Никита Николаевич поручил мне под своим присмотром убирать рожь жаткой (жнейкой). На жатке работали две лошади, я научился их запрягать.

Косил на жатке я один, а дядя в течение дня 1-2 раза приходил посмотреть, как у меня идут дела. В основном, у меня получалось.

Конная жатка:

Были и другие работы, в том числе на молотьбе. Я управлял 6-ю лошадьми, которые через молотилку передавали вращение на барабан. Николай, старший брат мой, развязывал ржаные снопы и подавал их в барабан. Из вращающегося барабана вылетали зерна и отходы соломы, мякины. В дальнейшем эти зерна поступали (подавались вручную, как правило - женщинами), - на веялку, а затем в чистом виде засыпались в мешки.

На сенокосе работал на конной сенокосилке.

Я немного застал время, когда зерновые культуры (рожь, пшеницу и другие) сеяли вручную. Специальные ёмкости ("севАлки"), изготовленные вручную из соломы, диаметром 50-60 см, высотой до 30 см, вешали на шею на тесёмках и разбрасывали, рассеивали зерно вручную на определённую ширину (до 2-х метров). И так продвигались вперёд. Только потом появились конные сеялки.

«Сеятель», Григорий Григорьевич Мясоедов.

До появления конных жаток выращенные стебли с колосьями срезали серпом, связывали в снопы, складировали в копны, а потом свозили на молотильный ток и там молотили - сначала вручную, а затем с помощью конной тяги и специального барабана.

В сороковом году я увидел комбайн на тракторной тяге (с поля увозили в зернохранилища уже готовые чистые зёрна), а после войны впервые увидел самоходные комбайны.

Уже в первые годы Советской Власти, а затем - в первые пятилетки технический прогресс в сельском и в целом в народном хозяйстве страны шёл быстрыми темпами (рост производства до 10% в год), строились крупные предприятия машиностроения (авиации, кораблестроения и другие).

Из воспоминаний детства особенно запомнилась такая сельская работа, как изготовление вручную льняного полотна.

Готовый к уборке лён представлял собой стебли диаметром до 3-4 миллиметров, высотой 75-85 сантиметров. Стебель состоял из прочных волокон, покрытых твёрдой корой. На верхушках стеблей - семена в коробочках. При уборке стебли вырывали вручную, с корнями - в это время семена были уже созревшими. Со стеблей отрезали корни и головки с семенами. Семена сдавали на специальные пункты и получали оттуда готовое льняное масло.

Стебли мыли, сушили предварительно на воздухе. Окончательная сушка производилась в специальном помещении - "риге". Там была установлена печь (в особом отделении), где и досушивался лён до определённой кондиции. Во втором отделении риги были установлены специальные "мялки" из дерева. На мялках от волокна отделяли кору в измельчённом виде (костру).

Костра шла на отопление, а волокно поступало на дальнейшую обработку.

Из подготовленного волокна на самопрялках изготавливали нитки, которые после нескольких технологических операций поступали на ткацкий станок.

Станок был самодельным, деревянным. Наш был изготовлен дядей Никитой Николаевичем (как и всё другое ткацкое оборудование).

Полотно получалось шириной 65 сантиметров и длиной от 10 до 20 метров, в зависимости от количества ниток одного сорта.

Изготовление ткани продолжалось недолго - 7-10 дней, в зависимости от количества подготовленного материала.

Цвет полотна был светло-жёлтым. Полотнища отбеливали: расстилали на низкой луговой траве (высотой 10-15 см). Особенно хорошо, если трава была росистая. При хорошей погоде полотнища не убирали в дом, они лежали так 2-3 суток. После этого льняное полотно становилось почти белым.

На этом же оборудовании из остатков "бэушных" хлопчатобумажных тканей (одежды, белья) изготавливали ткань для дорожек-половиков и т.п. ковриков. Для этого старую ткань разрезали на узкие полоски шириной 6-8 мм и такой длины, как получалось из этой ветхой ткани. Эти полоски заправляли в ткацкий станок вместо ниток.

IV. Детские увлечения и развлечения

1. Увлечение рыбной ловлей.

Ловлю рыбы я выполнял, в основном, двумя способами: удочкой и вершами.

В реке Серёне водились пескари, белясы, плотва, голавли. Щуки в нашей местности не попадались. В основном это - мелкие рыбы. Среди голавлей попадались и более крупные - в верши.

Что такое удочка и как ею ловить рыбу, я описывать не буду, это более или менее понятно. Что касается ловли рыбы вершами - опишу.

Верша - это устройство, немного похожее на бочку, плетётся из тонкой лозы, преимущественно ивовой. По берегам речки росло много ивы, но вырасти этим деревьям не давали, т.к. постоянно срезали лозу на топливо и для других хозяйственных надобностей.

Когда со временем (после войны) население деревни уменьшилось, лозу срезали мало и из прутиков выросли крупные деревья. К этому времени в реку запустили бобров. Они подгрызали эти деревья, и они оставались лежать на земле.

Верша устроена таким образом, что войти вовнутрь верши рыба может, а выйти обратно - не может.

В 1938 году я устроил "забой" (так называлось место, где устанавливались верши, поперек реки) на реке Серёне, на границе с деревней Дорохово.

Один, правый, берег реки был крутой, и в нем я сделал шалаш (вырыл яму, настелил траву) и ночью спал - караулил, чтобы чужие люди (воры) не забрали рыбу из моих вершей. Рыбы попадалось не очень много и на следующий год я уже организовал забой поближе к дому.

Запомнился такой момент. Пошел утром и стал вытрясать рыбу из вершей. В этот раз хороший был улов - штук 10 голавлей, в том числе крупные, весом до 1-1,5 кг. Принес домой и зажарили несколько штук на завтрак.

В реке Пруд водились только рыбы-гольцы. Это небольшие рыбки, похожие и по размеру, и по виду на бычков - морских. Чешуи вообще нет, костей мало, и водились они большей частью на мелководье, под камнями (дно реки усеяно мелкими и средними камнями), и там прятались эти гольцы. Мы их ловили руками.

Водились в реке также и раки. Прятались они около берега в зарослях или в норах.

Ловили этих раков руками. Часто они своими клешнями хватали нас за пальцы. Надо было терпеть и вытаскивать на берег, а затем варить и есть.

Как-то остановились на ночлег в нашем селе цыгане (табор - на нескольких подводах). Они стали собирать в нашей реке ракушки - названия этим существам мы не знали и их не собирали, и, естественно, не кушали... А цыгане наловили их целые свои чугуны (тазы) и стали есть...

Размеры этих ракушек до 10-12 см., довольно крупные, бескостные. И только потом я узнал, что есть морские мидии, которые подаются в ресторанах как деликатесы, но гораздо в меньших размерах, чем в нашей речке!

2. Увлечение лошадьми (бегами).

Когда я учился в 6 и 7 классе (1938, 1939 годы), увлекался лошадьми.

Несколько раз ходил в Мещовск (точнее, за Мещовск), на ипподром, где проводились бега (состязания наездников на специальных беговых "тележках" - качалках).

На этих соревнованиях несколько раз наш односельчанин, Ключников А., на своей кобыле (звали ее "Победа") завоевывал призовые, первые места.

Со мной в одном классе учился Хибалов Михаил Сергеевич, мать его, Евдокия, работала конюхом. Она осталась одна с тремя детьми: двое девчат - Нюра и Клава, и сын, Михаил (он погиб на Великой Отечественной войне).

Отец их зимой ехал из Сухиничей, видимо, выпивши, уснул в санях и каким-то образом вывалился из саней, пролежал какое-то время и замерз. Лошадь с санями приехала одна, без него... Потом поехали и нашли его уже мертвого... Не доехал 3 километра до села (до дома).

Михаил ходил за лошадьми, помогая матери, и я вместе с ним после занятий ходил, чтобы покататься на лошадях, преимущественно на молодых - 3-4 года. И это катание продолжалось до поздней осени, когда лошадей стали держать в конюшнях (стойлах).

Один раз был такой случай: ехал я на молодом жеребце галопом и вдруг он остановился (возможно, чего-то испугался), я перелетел через коня метров на 7-8 и упал. Конь остановился и смотрит на меня, а я поднимаюсь и не могу передохнуть...

Постоял немного, передохнул, кое-как подошел к коню (он меня ожидал), отдохнул еще немного и поехал опять. Но уже не галопом...

Ездили тогда, конечно, без седел, а просто так.

3. Бытовые воспоминания: купание, развлечения.

В летнее время, как только наступали каникулы, ходил я босиком (с обувью было плохо - кое-как приходилось в школу ходить в ботинках).

В зимнее время были валенки. Были овцы, была волна (шерсть), и в Мещовске из этой волны валяли всем валенки.

Уход за ногами был плохой, мыл я их редко, в основном, ранним утром, - это роса, или после дождя. Поэтому на ногах заводились "цыпки", как их называли. Кожа на ногах трескалась и иногда было больно. Осенью и зимой эти "цыпки" выводились.

В теплые летние дни обязательно ходили на речку купаться. Были определенные места, более подходящие, - около моста в "подзаваловке", в "глинном буху" - был даже песок - настоящий пляж.

На речке находились по нескольку часов и ходили в воду купаться по 7-8 раз, с перерывами на отдых и обсыхание под солнцем. Полотенец не имели.

Купались мы в речке Серёна, в ней вода была более теплая, чем в реке Пруд.

В погожие и в праздничные дни - 1-ое Мая, Петров день, Иван Предтеча (Иван Постный) на гулянье собирались в Мельниковом саду.

На Троицу - ходили в Бедрицкую рощу на гулянье. Туда приходили люди со всех окрестных деревень, из Мещовска привозили различные напитки, кушанья.

На Еропкинские престольные праздники (Иоанн Предтеча - 11 сентября, "Три Святителя" - 18 октября), кроме гостей (родственники, в основном), вечерами приходили ребята из соседних деревень - Хохлово, Дорохово и др. Иногда затевались и драки...

Если идти в деревню Колодези (название деревни, видимо, родилось из-за "ключей", которые находятся за деревней) вдоль реки Пруд по левому берегу, примерно в 500 метрах от Еропкина рядом находятся два действующих родника. Из этих родников вода перетекает в реку Пруд. Один из этих родников называли "Гремучий". На дне этого родника (вернее, на поверхности), все время находится светлый слой какого-то материала, глина - не глина, - вода сверх него светлая. В народе рассказывают такую легенду.

Будто бы, когда-то ехала свадьба и одна из подвод вместе с людьми упали в этот родник (размер его в диаметре 1,5-2 метра) и затонула. Совсем. Поэтому его стали называть "Бездонный" (без дна).

Из родника, который находится рядом с Бездонным, люди приносили домой воду для чая. Говорили, что она хороша.

В 2010 году я был в родных краях, побывал и на месте этих родников. Они сильно заросли, еле видны. Бездонный я совсем не разглядел.

Я уже писал, что в нашем селе протекают две речки - Серёна и Пруд, на них были построены мосты.

Сейчас сделали так, что река Пруд стала впадать в Серёну ближе, чем раньше, и мост на ней стал не нужен. А он был более длинным, чем мост через Серёну.

Ранней весной, в конце марта, от сильного таяния снегов вода в речках "поднимается" на 5-6 метров, особенно это заметно на реке Серёне. От большого напора воды вскрываются льдины и плывут по реке. Из-за свай моста льдины останавливаются, закрывают всю поверхность реки, и в конце концов сваи не выдерживают давления воды и льдин, ломаются, и весь мост уплывает вместе со льдинами по реке. Такое явление происходило почти ежегодно. После этого строили новый мост, деревянный (и сваи, и настил).

Кажется, сейчас таких сильных ледоходов нет, да и речки обмелели.

В 1938 году решили организовать работу по разбивке больших льдин на более мелкие, чтобы они могли проплывать впритык между свай (приблизительно 3 метра).

Для этой цели привезли в Еропкино лодку ручную с веслами. Несмотря на лодку, разрубывать большие льдины на более мелкие не получилось, мост в очередной раз снесло и уплыл он вместе со льдинами.

А лодка осталась в селе. Никто ею не интересовался и мы, ребята, решили перетащить ее с речки Серёны на реку Пруд. Верхняя мельница работала и на ее плотине воды было много, так что свободно можно было на этой лодке плавать (кататься). Собралось нас, ребят, человек 10, и мы эту лодку от реки Серёна до реки Пруд где по суше, где по мелкой воде, перетащили на верхнюю плотину и стали кататься на лодке. Это занятие для нас было новое и интересное. Однажды мы решили на "улицу" (на гулянку) в соседнюю деревню Колодези плыть в лодке. Побывали на гулянке и обратно поплыли в лодке. Пробыла эта лодка у нас до 1941 года и куда она потом делась, я не знаю.

Расскажу еще за один курьезный случай.

Ранней весной, когда по дорогам было грязно, то на вечеринки, на гуляние, собирались на мосту. Мост деревянный, обшитый досками, и было в это время достаточно сухо и удобно.

И вот в один из вечеров собрались на мосту на гулянье. Затеяли игру в догонялки. Все люди становились в круг и кто-то из ребят (по жребию) должен был догонять девушку. Бежать надо было по круговой траектории (вокруг стоявших). Кто был из ребят, сейчас не помню, а из девчат - была Таня Рябова (Белкина - как звали ее отца).

И вот эта Таня убегала, убегала от догонявшего ее, и в один момент не повернула по круговой траектории, а побежала прямо (видимо, закружилась голова), и попала под перила на мосту, полетела с моста вниз (примерно 5-6 метров) и попала прямо в воду. Хорошо, что не ушиблась, а только намокла.

V. О жизни в деревне (когда перебрались с "участка")

В 1936 году мы с участка перестраивались в село. До 1939 года все, кто жили на участках, переехали в село. Уже было коллективное хозяйство - колхоз, и удобнее было жить и работать всем вместе. Свой дом на участке пошел на вспомогательные нужды, а на основную стройку купили дом в деревне Шушуново (около Мещовска).

В дополнение ко всему выписывали еще лес через лесничество в Михайловском лесу - 7 км за Мещовском. В один из летних дней дядя Никита Николаевич организовал 4 подводы за этим лесом. Дядя за главного, а Николай, Василий и я - в составе бригады. Приехали в лес к вечеру, остановились, распрягли лошадей, походили по лесу, потом устроились на подводах на ночлег. Ночь была теплая, устроились, под голову хомут, не раздеваясь, прямо на сено (нарвали траву) и погрузились в сон. Проснулись рано, утро, светит солнце сквозь деревья, щебечут, поют птицы, воздух чистый, свежий. Такое удовольствие было находиться в это время в лесу!

Но дело есть дело. Запрягли лошадей, погрузили лес на все 4 подводы и поехали. Ехали шагом. Мы, в основном, шли пешком, приехали домой часов в 5 вечера. Об этом моменте я вспоминаю до сих пор.

Примерно в это же время, 5-6 класс учебы, отец Петр Николаевич был сторожем - охранял ульи пчел (их было примерно 30 штук ульев) и располагались они в Мельниковом саду.

Рядом с мельницей, на берегу реки (возле плотины) хозяин мельницы развел этот сад. В саду были фруктовые деревья, яблони разных сортов, груши, сливы и декоративные деревья - липы, ракиты, березы, была и черемуха - хороший запах. В одной песне еще поется: "Когда черемуха цветет, холодный ветер на свободе".

Отец брал меня с собой, спали мы в помещении, в котором зимой находились ульи с пчелами. В этот сад, на деревья, на ночь прилетали грачи большими стаями, и иногда сильно шумели и мешали спать. На окраине сада были свободные полянки и там в праздничные и в другие дни устраивали гулянье.

В один год осенью в этом саду я обнаружил место, где росли грибы, - опята. Несколько дней я ходил после школы в сад, собирал эти грибы, и мы и варили (супы), и жарили, и даже засолили бочонок. Одним словом, был удачный год в этом отношении.

А вообще по грибы ходили в Хохловский лес - 5 км, за деревней Хохлово, и еще в Червякову рощу. Примерно 2-2,5 километра от Еропкина, на участке жили две семьи - Червяковы. Они и посадили эту рощу. Во время войны ее полностью вырубили на дрова, а затем там снова разрослись деревья и стала опять хорошая роща, но, кажется, туда уже некому ходить и за грибами, и за дровами - почти все из деревни разъехались.

VI. Зимнее время

В те годы (школьные) зимы были и снежные, и морозные. Снегу выпадало до 1 - 1,5 метра, морозы доходили до -30 - -35 градусов, а в 1940 году морозы были до -40 градусов и многие деревья погибли от мороза, особенно фруктовые.

Зима в наших краях начиналась, как правило, в ноябре. В 1938 году запомнил число, когда на талую, сырую землю выпал снег, не растаял и остался на зиму. Это было 10 ноября 1938 года. В остальные годы числа не запомнил.

Кроме школы, в зимнее время катались на санках, на лыжах, на коньках. В самом селе и вокруг были горы, хотя и небольшие, но мы любили с этих гор кататься и на санках, и на лыжах, и на коньках - по льду на реках (пока не заносило снегом).

Были еще так называемые ледянки. Ледянки делали таким образом. Плели специальные севАлки из соломы - наш отец умел их плести. Это такая емкость (наподобие круглого таза) в диаметре 60-70 сантиметров, высотой до 30 сантиметров - о них рассказано выше (о том, как вручную сеяли рожь, пшеницу, ячмень, овес и т.д.). Так вот, снаружи на дно этой севалки в морозные дни и ночи наносили слоями обыкновенный навоз коровий и заливали водой. Делали несколько слоев (5-6) общей толщиной до 10 см, заливали водой, держали на морозе и ледянка готова.

Горку для катания тоже поливали водой, чтобы она была ледяная. Кататься было хорошо.

На коньках катались до тех пор, пока лёд на реках не заносило снегом. (Расчисткой снега не занимались).

Лыжи были самодельные, примитивные, кое-как из досок делали подобие лыж. Настоящие лыжи появились только после войны. В школе были лыжи и всегда можно было взять и кататься.

Около мельницы был небольшой водоём (диаметром 50 метров и глубиной примерно 1 метр) - в него стекала излишняя вода из основной плотины. Называли этот водоем почему-то "сАжалка". Как только начинались морозы, вода в этой сАжалке замерзала (вода здесь была стоячая, спокойная) и появлялся первый лед. Мы, естественно, стремились скорее на коньках покататься (а у кого коньков не было, то катались просто так на обуви (валенках). Когда-то, наверное, мельник в этой сАжалке развел рыбу - карасей - и мы о них не знали. В основном тут водились лягушки.

Одним летом кто-то заметил здесь карасей и стал ловить. Набежали люди, по колено тонули ногами в иле, карасям не хватало воздуха, они выплывали из воды и их свободно ловили руками и всех выловили.

Возможно, водоём назвали "сАжалкой" из-за того, что в него сажали рыбу, чтобы она там жила и потом её легко было ловить.

Особенно запомнились мне зимние вечера в святые дни (после Рождества и до Крещения).

В селе было так заведено, что в эти святые вечера устраивали гулянья по домам (хатам), так как никаких клубных помещений не было.

В эти вечера у девушек (так было принято) собирались на гулянья, танцы, песни, игры различные.

Среди прочих игр была игра, которую называли жмурки. Завязывали глаза платком парню, или девушке и надо было найти, кого ты хочешь. Поэтому и пошло выражение - "пошли в жмурки". Помещения были тесные, народу набивалось много. Иногда раздевались, а иногда оставались в верхней одежде и таким образом проводили время в эти святки (святые вечера).

Вот это коллективное времяпровождение в зимние холодные, морозные вечера осталось в памяти до сих пор.

После войны все это было потеряно и народ постепенно разъехался, одни не вернулись с фронта, другие поменяли местожительство.

В нашей местности, а возможно и во всей православной Руси на святки обычно устраивались свадьбы.

В летнее и осеннее время люди выращивали и убирали урожай, т.е. время было занято в напряженном труде, а зимой было более свободно. Как по пословице - "Кончил дело - гуляй смело".

В моей памяти остались две свадьбы - в 1937-38 годах.

Рябов Михаил Макарович женился на невесте из соседней деревни Хохлово, а второй Рябов, Дмитрий Степанович, (были ли они родственниками и в каком колене - я не знаю) женился на невесте из села Рудники - около Мещовска.

Ритуал был такой: запрягали 5-6 подвод в сани - лучших лошадей, украшали сбрую, цепляли бубенцы. Ехали за невестой и в быстрой езде по хорошей зимней дороге привозили невесту с гостями с ее стороны.

В селе народ уже знал об этом и встречали и стар, и млад. А потом был праздничный обед. Мы, дети, смотрели в окна с улицы.

Впечатление было, как поется в песне:

"Слышен звон бубенцов издалека.

Это тройки знакомый разбег,

А вокруг расстелился широко

Белым саваном искристый снег".

VII. Лето

Занимались мы и некоторыми спортивными играми: городки, шашки, в лапту (мяч).

Игра в лапту заключалась в том, что играли две команды - по 5-6 человек в каждой. Одна команда должна была бить по мячу, а другая - ловить этот мяч только руками. Мяч был резиновый, диаметром 60-70 мм. Лапта - специальная круглая палка, длиной от 70 см и примерно до 1 метра, диаметром 60 мм, а где надо было брать рукой - делалось закругление.

И вот один игрок должен был подать мяч (т.е. кинуть вверх), а другой игрок, член команды, ударить по этому мячу и послать его в поле как можно выше и дальше. Члены другой команды должны были поймать руками этот мяч. Это было не так просто, но после поимки мяча команды менялись местами. Велся счет в игре. Мне удавалось иногда ловить этот мяч, и я был, конечно, доволен.

Играли мы также в лото, в домино, в карты, хотя карты в то время не поощрялись.

День Петра и Павла - 12 июля, в народе его называли Петров день. Этот день, хотя и не был престольным праздником в нашем селе, но его все-таки помнили.

На Петров день в Мещовске устраивали ярмарку. На эту ярмарку мимо нашего села накануне ехали люди на подводах (машин тогда не было) со всей округи (как говорили).

В Мещовске в этот день устраивали различные развлечения, помимо торговли.

Нам, ребятам, было интересно бывать на этих ярмарках. Там можно было покататься на каруселях, покушать мороженое и т.д. Для нас это было ново, заманчиво.

Шли мы в Мещовск - 8 км. - пешком, и обратно - так же. Несмотря на усталость, настроение оставалось приподнятым и жили надеждой побывать на ярмарке на Петров день и в следующем году.

После войны эти ярмарки для меня прекратились и вообще я точно не знаю, сохранилась ли эта традиция или нет?

Сейчас я узнал из книжки

"Калужская область. М Е Щ О В С К. Кратко о городе" (издательство "Грани успеха", М.: издатель Шукшина С.П., 2018. - 128 с с ил.)

что в 2007 году исполнилось 300 лет с начала проведения Петровской ярмарки в Мещовске.

"Было принято решение возродить старинную традицию и проводить Петровскую ярмарку ежегодно в июльские дни. И в этот же день праздновать День города Мещовска" (из упомянутой книги).

В 2007 году (14 июля) возобновление ярмарки и День города праздновали особенно торжественно. А в следующем, 2008 году, 12 июля отмечали 770-летие города Мещовска (см. стр.34-39 книги).

VIII. Город Мещовск, Педучилище, 1940-1941 годы

Сначала ещё расскажу о Мещовске, особенно о том, каким он был в те годы.

Подробно о нём можно узнать из упомянутой выше книги, а т.к. её может быть трудно достать, то приведу информацию из интернета:

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B5%D1%89%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%B5%D1%89%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%80%D0%B0%D0%B9%D0%BE%D0%BD

https://tochka-na-karte.ru/Goroda-i-Gosudarstva/1325-Meshchovsk.html

https://autotravel.ru/excite.php/925/1

https://routes.votpusk.ru/place.asp?s=0df0dbbb-1e7b-4691-a0cd-252e27f98875

Мещовск — Город России, районный центр Мещовского района Калужской области.

География:

Расположен в центре области на реке Турее, в 21 км от железнодорожной станции Кудринская на линии Москва — Брянск, в 21 км от города Сухиничи, в 14 км от автотрассы Москва — Киев (М3), в 85 км к юго-западу от Калуги.

История:

Согласно Степенной книге, Мещовск существовал ещё в XIII веке как центр одного из уделов Тарусского княжества, но в летописях впервые упоминается в XV веке - под именем Мезсчевск, Мезецк, Мезеческ, Мещерск. По другим сведениям, дата первого упоминания города в исторических материалах — 1238 год. В XIV веке входит в Великое княжество Литовское; по перемирию 1503 года отошёл к Московскому княжеству, причём владетелям его, князьям мезецким, разрешено было служить «и со своими отчинами, кому хотят».

В 1584 году крымцы и ногайцы сильно опустошили окрестности Мещовска, но не могли взять самого города, укреплённого деревянной стеной с шестью башнями.

При Василии Шуйском Мещовск успешно сопротивлялся нападению самозванца, но уезд его постоянно был разоряем мятежниками. В первые годы царствования Михаила Феодоровича на него не раз нападали поляки и грабили окрестности, а в 1617 году овладели даже самым городом. Во время Смоленской войны крепость в Мещовске была перестроена под руководством Евфимия Феодоровича Мышецкого.

В 1708 году Мещовск был приписан к Смоленской губернии, в 1719 году - к Калужской провинции Московской губернии. С 1776 года Мещовск - уездный город Мещовского уезда Калужской губернии.

С 1929 года город является районным центром Мещовского района Сухиничского округа Западной области (с 1944 года — Калужской области). Сильно пострадал во время Великой Отечественной войны.

Мещовск — родина двух цариц, представительниц династии Романовых (Стрешневой Евдокии Лукьяновны, второй супруги первого монарха из династии Романовых — Михаила Фёдоровича, матери всех его детей, и Лопухиной Евдокии Фёдоровны, первой супруги Петра I).

Рядом с Мещовском расположен Свято-Георгиевский Мещовский мужской монастырь (см. по ссылкам).

До Великой Отечественной войны главная улица в Мещовске - проспект Революции - была вымощена булыжником. На этой улице располагались главные здания города: районные исполком, военкомат, отдел милиции. Они находились в двухэтажных кирпичных зданиях.

На этой же улице были два собора: старый, чуть в стороне, и новый, на самой улице. На новом соборе установлены работающие часы (в 2010 году я сам это видел).

Как только входишь в город, ступаешь на эту улицу - видишь собор и который час показывают часы.

В конце одной из улиц (она начиналась от главной улицы, напротив собора) находился городской сад, а в нём было деревянное здание театра. В этом театре выступали и местные, и приезжие артисты.

Городской сад находится там и сейчас.

В 1940 году я окончил 7-й класс БедрИцкой неполно-средней школы и поступил в Мещовское педагогическое училище, преодолев конкурс на вступительных экзаменах.

Первую половину года я жил на квартире у Новиковых, дом которых находился недалеко от педучилища. До этого на этой же квартире жили и мои старшие братья - Николай и Василий.

Они закончили педучилище в 1940 году одновременно. Василий по распределению поехал в город Ашхабад в Туркменскую ССР. С ним вместе туда же поехал еще один выпускник, некий Клопов из д. Подкопаево, Мещовского района, а Николай поехал на работу в Куйбышевский район Смоленской области - это примерно в 150 км. от дома, где он проработал учителем 1,5 месяца и был призван в Армию.

Учёба в педучилище проходила нормально. В нашей группе было 25 человек, примерно половина ребят и половина девчат. Домой я ходил 1 раз в неделю, в субботу, а в воскресенье или рано утром в понедельник возвращался на учебу. Овощи на питание привозили из дому, а готовила обеды хозяйка.

Со второго семестра я перешел жить в общежитие, которое размещалось в единственном трехэтажном в Мещовске здании на главной улице недалеко от педучилища.

Отец, Петр Николаевич, в это время работал в Мещовске, в горсовете печником. Он жил в своем общежитии вместе с другими рабочими. Всего их было 4 человека.

Завтракал я в общежитии своем, а обедать и ужинать ходил к отцу. Он сам готовил еду. Недалеко, и вообще г. Мещовск маленький и там все было близко.

Педучилище после Бедрицкой школы выглядело более солидно, двухэтажное каменное здание.

В педучилище учёба проходила на трех курсах - первом, втором и третьем выпускном - готовили учителей начальных классов. Был приличный актовый зал, где проходили собрания - вечера художественной самодеятельности. На сцене зала во всю стену была нарисована картина - лес. Сидишь в зале, смотришь на сцену и кажется, что ты находишься в лесу.

В комнате в общежитии было 12 человек, там я впервые научился заправлять постель и вообще соблюдать правила общежития. До сих пор помню некоторых учащихся, преподавателей.

Преподаватель по географии был Губин Андрей Андреевич. Преподавал он доходчиво, понятно, некоторые моменты я помню до сих пор.

Приведу два примера:

Первый:

21 число - 21 июня - самый длинный день и самая короткая ночь. 21 декабря - самый короткий день и самая длинная ночь. 21 марта - день и ночь 12 часов - день весеннего равноденствия. 21 сентября - день и ночь = 12 час. - день осеннего равноденствия.

Второй пример:

Как определить по серпу Луны: растет она или убывает? Если мысленно провести линию от одного конца серпа луны до другого - и получится буква "Р", значит, Луна растет. А если - получится буква, похожая на "У", значит убывает.

По литературе преподаватель был Мотов (имя и отчество я забыл).

Преподаватель по ботанике был Поздняков. Он показывал на земельном участке, как растут овощи. Это было похоже на кружок юннатов - юных натуралистов.

Из учащихся запомнил Симакова, он житель Мещовска, в более позднее время был начальником районного отдела милиции.

Были ребята из деревни Володино - Хотеев, Слепцов Михаил. До меня дошли сведения, что Слепцов Михаил погиб на войне. Сохранилась его дарственная фотокарточка с надписью:

"Дарю, дарю тебе на память,

Я эту карточку свою,

По этой карточке вспомянешь,

Ты обо мне в чужом краю".

Он уже в то время писал стихи.

Из девчат запомнились две Козловы (одна из них была старостой группы), Емельянова, Горшкова.

Михаил Слепцов.

IX. Война

Летом 1941 года возле Мещовска копали противотанковый ров. Вместе с другими местными жителями там работал и я.

Ров представлял собой канаву глубиной и шириной примерно по 1 метру с бруствером из вынутой почвы. Почва была глинистая и настолько плотная, что положенную на один сельский дом норму - 4 погонных метра - можно было выполнить только за несколько дней. От нашего дома работал один я (и так же - от других домов). Ров был выкопан в срок, летом.

На втором курсе занятия были всего четыре дня. В сентябре вообще не было занятий, а в октябре - с 1 октября по 4 октября 1941 года.

4-е октября была суббота, ушли на выходной домой и на занятия уже не пришли. 6 октября Мещовск заняли немцы. Наше село тоже. Это было так неожиданно... В районе Брянска, на реке Десне немцы прорвали фронт и практически без сопротивления двигались до Калуги.

7 октября 1941 года после прихода немцев я пошел в Мещовск забрать в общежитии вещи, которые я там оставил. После прихода немцев там уже действовали местные мародеры, вещи мои забрали. Жаль было пальто. Это пальто отец привез из Одессы в 1910 году, когда он с дядей - со своим братом Никитой Николаевичем - ездил на заработки в Одессу.

А по городу валялись разорванные книги и прочее.

Учеба на 2-м курсе в педучилище прервалась и в целом учебный год 1941 - 1942 гг. был потерян.

Наступил период оккупации. К счастью, продолжался он недолго, до 30 декабря. Новый 1942 год встречали с советскими войсками, которые освободили нашу землю. Это было изгнание немцев от Москвы. Тогда за зимний период немцев отогнали от Москвы на западном фронте до 300-350 километров.

В период временной оккупации жизнь в селе практически не изменилась. Колхоз продолжал существовать, хлеба, которые не были обмолочены до октября месяца, были обмолочены в октябре, хлеб раздали людям. Ноябрь и декабрь 1941 года была зима, люди ничем не занимались. Только конюхи продолжали ухаживать за лошадьми, другой живности тогда в колхозе не было.

А личным хозяйством люди занимались, как и всегда.

Вспоминается такой случай. Приехали в село несколько человек на 5 или 6 подводах на санях, на хороших лошадях, в смысле откормленных, остановились, разошлись по домам, отдохнули, перекусили, взяли с собой 2-х или 3-х хороших молодых лошадей (оставляли расписку, или нет, - не знаю). Люди эти наши, но не в военной форме, а в гражданской одежде.

Я потом подумал, что, наверное, это были партизаны. Позже, уже после войны, я читал в книгах, что воинские подразделения кавалерийские под командованием генерала Белова на западном фронте в тылу немцев боролись против оккупантов, наподобие партизанских отрядов. Может, та группа на 5-6 подводах и была из соединения Белова?

При освобождении нашего села от немецко-фашистских захватчиков был бой. Наши войска наступали по Сухиническому и по Козельскому большаку ночью. Наших солдат было убито 9 человек и немцев 3 человека. Нас, ребят, послали подобрать и привезти трупы погибших. Похоронили их в братской могиле около сельского кладбища (наших - в одной, немцев - в другой).

В дальнейшем всех погибших при освобождении г. Мещовска и всего района перезахоронили в братских могилах в деревне Растворово, в 2-х километрах за Мещовском.

После освобождения села часть солдат разошлись по домам, их угощали чем могли - картошкой, главным образом, вареной. Солдаты были хорошо одеты, обуты - ватные брюки, телогрейки (фуфайки), поверх шинели, валенки, шапки-ушанки, под шапками - шерстяные подшлемники, которые закрывали все лицо, открытыми оставались глаза, нос, рот. Теплые рукавицы. Офицеры были в хороших овчинных полушубках.

Зимой 1942 года километрах в 100 на запад от нашей местности наступление Западного фронта было остановлено и такое положение продолжалось до 1943 года. После битвы на Курской дуге наши войска перешли в наступление и в течение лета и осени были освобождены Орёл, Белгород, Брянск, Бежица, Смоленск и другие.

Зима 1942 была холодная, морозы - до 30 градусов и более, снегу много. Все, кто мог трудиться, участвовали в расчистке от снега дорог, чтобы могли ехать машины. После расчистки дороги из-за большого количества выкинутого на обочину снега машины ехали, как в туннеле, их было не видно.

Следует сказать, что в этот период немцы имели превосходство в авиации и другой технике. Поэтому немецкие самолеты летали низко, чувствовали себя безнаказанными, стреляли из пулеметов, когда мы расчищали дороги. Во время таких налётов с обстрелами из пулеметов погиб один одноклассник из деревни Дорохово - Борисов, а также от трассирующих пуль загорелся дом Соцкова Алексея Михайловича. Мы в этих случаях разбегались и падали в снег.

Расскажу еще о таком случае: около нашего села приземлился самолет - "кукурузник" - из-за неисправности (возможно, после боя). Вызвали механика, он осмотрел, и лётчик пригласил нас, ребят, помочь ему взлететь. Наша задача состояла в том, чтобы поставить самолет, по-моему - против ветра. Дело было к вечеру. Только мы взялись выставлять самолет, занесли его хвост, как появился немецкий самолет. Он нас увидел, развернулся и начал по нам стрелять. Мы (нас было человек 8) разбежались - бежали к речке, прыгали с высокого обрывистого берега (4-5 метров) и падали в глубокий снег.

Потом снова подошли к своему самолету, чтобы помочь ему взлететь. Только мы взялись за хвост самолета, этот немец повернулся и снова стал стрелять. Мы снова разбежались и уже к самолету не ходили, а разошлись по домам. За несколько дней до этого момента я видел во сне, что этот самолет сгорел и виден только металлический каркас его (скелет самолета).

На следующий день после того, как не удалось помочь летчику взлететь, днем немецкие летчики снова прилетели, стреляли по этому самолету, и он загорелся (видимо, пуля попала в бензобак). Самолет был обшит фанерой по каркасу, фанера сгорела и остался такой скелет, который приснился мне. Потом этот остов самолета увезли от нас.

Был еще и второй случай, когда я во сне увидел, а потом это оказалось на самом деле. К сожалению, второй этот случай за много прошедших лет забылся, а тогда я не догадался записать его.

Всю зиму этого года пришлось заниматься расчисткой дороги, а весной, когда дороги стали труднопроходимыми, все камни, которыми дорога была вымощена, ушли в землю от проезжавших машин, пришлось разобрать с помощью взрывчатки Бедрицкую церковь и привозить битые кирпичи для ремонта дорог. Машины должны были ездить.

В эту зиму, в январе, двоюродная сестра Лида заболела очень сильно (какая болезнь - не знаю). Но она долго не поднималась, плохо кушала (возили ли ее в Мещовскую больницу - не помню). Так или иначе - она выжила и в дальнейшем все было нормально. После войны жила в Донецке, скончалась в апреле 2010 г. 26 января 2010г. ей исполнилось 84 года.

Я тоже в декабре месяце 1941 года заболел (название болезни сейчас не назову). Поехал я вместе с отцом в больницу, в Мещовск. После больницы мы заехали в один дом, видимо, знакомый отцу. В этот момент я увидел в доме преподавателя из педучилища (фамилию сейчас назвать не смогу), скажу только, что он грузин. Как он оказался в период оккупации в Мещовске, не знаю. То ли он работал на немцев, то ли, наоборот, был в качестве агента КГБ.

Поскольку учеба в 1942 году в Мещовске у меня не состоялась (причину я опишу ниже), то ничего не могу сказать об этом преподавателе.

X. Город Нижний Тагил, Свердловской области, 1942 - 1944 годы

В мае месяце 1942 года в колхоз пришла разнарядка - направить трех человек. Куда и зачем - я узнал потом. В число этих трех попал я, Голубкин Николай и Алешина Тоня.

Как потом выяснилось, правительство приняло решение из освобожденных районов молодежь направить на Урал, готовить из нас резерв рабочего класса через Ремесленные училища.

Стали меня собирать в дорогу. Кажется, у дяди оказался небольшой сундучок и выделили его мне. Одежда была в основном только та, что на себе, но кое-что добавили и плюс продукты - в основном сало, яйца вареные, хлеб, сухари.

Из Мещовска автомашинами нас привезли в Калугу, в Калуге формировался поезд. Тогда впервые в жизни я увидел железную дорогу и поезд. Нас набралось целый эшелон.

Погрузили нас в товарные вагоны, где были устроены 2-х или 3-хярусные нары, чтобы больше вместить народу и можно было спать. Из Калуги мы поехали в Тулу, а из Тулы - на Урал. Ехали мы 14 дней. Питались только тем, что было при себе. Не помню, чтобы нас где-то кормили. Но кипяток был на каждой станции бесплатно. В дороге на станциях мы слышали по радио новости с фронта. В этом году в это время шли бои в Севастополе.

Через некоторое время мы услышали, что после продолжительных, кровопролитных боев Севастополь все же оставили (обороняли двести с лишним дней). Из крупных городов по дороге следования были после Тулы Куйбышев, Уфа, Златоуст. Куда нас конкретно везут, мы не знали. Из-за оборонных грузов по железной дороге наш поезд двигался медленно, было много длительных остановок. И вот - приехали в Челябинск. Здесь начали из нашего состава отбирать людей. Голубкин Николай решил остаться здесь (кажется, имелся в виду еще и рост - Николай был высоким).

Я и Цыганов Василий (он из Збунова, в дороге были рядом и подружились), поехали дальше. Приехали в город Нижний Тагил. Здесь нас взяли для оформления в Ремесленное училище №4 (РУ № 4).

О городе Нижний Тагил:

краткая информация взята из интернета, подробнее можно найти по ссылкам:

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B8%D0%B6%D0%BD%D0%B8%D0%B9_%D0%A2%D0%B0%D0%B3%D0%B8%D0%BB

https://ntagil.org/gorod/istoriya/

http://federacia.ru/encyclopaedia/city/tagil/

Нижний Тагил – второй по величине город Свердловской области, крупнейший промышленный центр Урала. Основанный тульскими промышленниками Никитой и Акинфием Демидовыми в 1722 году, Нижний Тагил стал столицей их «железного царства», крупнейшим центром горнозаводского дела.

8 октября 1722 года – день пуска в строй Выйского медеплавильного завода - стал и днем рождения Нижнетагильского горнозаводского поселка. А через три года на «порозжих» землях вблизи «вновь приисканных» месторождений «пришлыми людьми» был построен чугунолитейный и железоделательный завод, определивший основной производственный профиль будущего города.

Гора Высокая, «родившая и вскормившая» Нижний Тагил, стала символом богатства тагильских недр – железом и медью, золотом и платиной, малахитом. О природных богатствах окрестностей города Д.Н. Мамин-Сибиряк писал с нескрываемой гордостью:

«…едва ли найдется другой такой уголок на земном шаре, где бы на таком сравнительно очень незначительном пространстве природа с истинно безумной щедростью расточила свои дары».

Заводчики Демидовы поставили на промышленную основу горное и металлургическое дело, что стало толчком к созданию и развитию других отраслей. Именно в Нижнем Тагиле были созданы машины и оборудование для горного и железоделательного производств.

XX век, дав Нижнему Тагилу официальный титул города, окончательно утвердил его в звании классического индустриального центра.

Интенсивное промышленное развитие города в 30-е годы было предопределено задачами строительства на востоке страны новой угольно-металлургической базы. Вся местность к востоку от старого города превратилась в одну огромную строительную площадку. В январе 1930 года у Федориной горы, на берегу речки Вязовки, началось строительство Новотагильского металлургического завода. Рядом со старым Салдинским трактом вырастал другой промышленный великан - Уральский вагоностроительный завод. К 1941 году наряду с традиционными горнорудными, золотоплатиновыми и металлургическими производствами в городе появились крупное машиностроение и химическая промышленность.

В годы Великой Отечественной войны Нижний Тагил внес свой весомый вклад в дело Победы. Горожане самоотверженно работали, производя тысячи тонн металла и знаменитые танки Т-34, снова и снова подтверждая, что «Урал – опорный край державы». Население Нижнего Тагила в 1940–1960-е годы резко возросло: в годы войны – за счет эвакуированных, многие из которых обрели здесь вторую родину, в послевоенное время – за счет большого притока молодых специалистов и рабочих, которые ехали на предприятия и стройки Тагила со всех концов СССР.

Работа и учёба в Нижнем Тагиле

Отбирал нас военрук училища Егоров. В училище прошли баню, стали устраивать по комнатам, затем "пропускали" нас через медицинскую комиссию. Более крепких зачисляли в группы горновых, сталеваров, более слабых - в группы слесарей, токарей. На нашу долю пришлась группа формовщиков-литейщиков. В скором времени начались занятия.

На нашу долю пришелся небольшой чугунолитейный завод, прибывший в эвакуацию (откуда - не знаю). На этом заводе изготавливали снаряды. Технология была такая - формовка, изготовление формы. На ручных станках устанавливались опоки, в них размещались модели по форме будущих снарядов. Засыпалась в опоку формовочная земля, специально приготовленная - песок + добавки, специальный инструмент - называвшийся трамбовка, земля хорошо уплотнялась (трамбовали вручную) и затем в эти формы, после снятия опоки со станка, на 2-й смене заливался расплавленный металл. На 3-й смене, после остывания металла, производилась выбивка из опок отлитых снарядов, которые проходили обрубку, очистку от формовочной земли и передавались в механический цех, где обрабатывались на токарных станках, а затем в сборочном цехе наполнялись взрывчаткой и отправлялись на фронт. В цехе, где изготавливались формы, работали несколько человек взрослых, как правило женщины, а остальные - ребята-подростки. Для нас режим работы был такой - на 1-й смене до обеда. А вообще рабочая смена была - 12 часов. После обеда мы должны были проходить теоретические занятия. Некоторое время у нас не было мастера и поэтому занятий не было. Кроме мастера, других преподавателей не было. Поэтому основное - практические занятия, в нашем случае - работа. Работа была не сложная, главное - физическая сила. На работу и с работы ходили пешком, группой, строем. За обедом, как правило, были очереди, и приходилось ожидать обеда по 1-2 часа.

Примерно в сентябре 2 человека из нашей группы сбежали из РУ, добрались до дома, прислали письма, рассказали, как они доехали (без билета, в товарняках и т.д.) Стали и мы с Василием думать на эту тему. Поехали специально на вокзал, посмотреть, как можно пройти на перрон и т.д. Начали запасать уже сухари. Но тут погода стала меняться, часто стали дожди, прохладно.

Вдруг приходит к нам в комнату комсорг училища (Лилия Григорьевна ее звали). Она разыскала данные о нас, об образовании, и стала агитировать нас пойти учиться в вечернюю школу. У меня было фактически 8 классов, у Василия - 7 классов и еще был парень в нашей группе с образованием 7 классов - Ефимов из Износковского района. Мы подумали пойти выяснить (где эта школа и как там учиться).

В школу надо было ездить трамваем - далековато. Я пошел в 9-й класс, а Василий и Сашка Ефимов - в 8-й класс. В 9-м классе оказалось всего 9 человек. По некоторым предметам в педучилище с программой за 8 классов шли впереди, чем в обычной школе (по-видимому, из-за специальных предметов - педагогика, психология), и мне кое-что было знакомо.

У меня моральное состояние поднялось, как говорится - "не так страшен черт, как его малюют". И я стал охотно ходить на занятия. Через некоторое время дирекция школы приняла решение создать на базе 9-го класса специальный класс, в котором определили за 10 месяцев пройти обучение за 9-й и 10-й классы. Ряд предметов опустили (иностранный язык, физкультуру, пение, рисование и др.) Дали объявление в газету, по радио. В эту спецгруппу записались и первое время стали приходить на занятия много, до 40 человек и более. Многие не могли увязать занятия с работой, и группа уменьшилась до 25-27 человек. В таком количестве наша группа закончила 9-й и 10-й классы за 10 месяцев.

Учеба у меня шла неплохо, я регулярно посещал занятия (учебников не было), и многое запоминалось, плюс конспекты. Кроме того, использовал и такую возможность: недалеко от РУ находилась городская библиотека и я туда часто ходил в выходные и в обычные дни. Вначале я читал в газетах последние сводки о положении на фронтах. Затем до поездки в школу читал учебники. Одним словом, учеба наладилась.

Аттестат об окончании средней школы я на руки не получил, а только ознакомился с оценками. Все оценки были на отлично и три предмета - хорошо (алгебра, геометрия, тригонометрия).

Ещё из воспоминаний о пребывании в городе Нижний Тагил

В Нижнем Тагиле был цирк. Кроме обычных программных выступлений артистов цирка, которые мы смотрели, на 3-ей части программы были выступления борцов по французской борьбе. Всего борцов было человек 25, а в выступлениях в один вечер было 4-5 пар. Мы старались попадать на 3-ю часть программы, чтобы посмотреть выступления борцов.

Среди борцов запомнились фамилии Куксенко (по кличке Ян Цыган), Самарин, Чуркин. Был среди борцов и один негр.

Самарин выполнял кроме борьбы еще и показательный номер: ложился, грудью вверх, на него клали деревянную площадку, по которой проезжал легковой автомобиль.

У Куксенко (он же - Ян Цыган) показательным номером было такое: стоя, на плечо он клал шест (наверное, лёгкий, но металлический?), с каждой стороны шеста цеплялось по 8-10 человек, приглашённых из зала. Такой вес он держал несколько секунд (до минуты).

XI. Переезд из Нижнего Тагила в Бежицу и дорожные приключения

Как раз, когда я окончил 9-й и 10-й классы, представители Орджоникидзеградского (потом - город Бежица, рядом с Брянском, а сейчас вошёл в состав Брянска) машиностроительного института, эвакуированного в город Нижний Тагил, искали кандидатов на учебу. От них я узнал, что этот институт находится рядом с Брянском (всего 7 километров), а от Сухиничей, ближайшей от нас ж/д станции, до Брянска - 120 километров, и я принял решение в него поступать. Они забрали мой аттестат тут же к себе, и он и в настоящее время находится в архивах этого института.

Я поговорил с директором Ремесленного училища, что я хотел бы учиться на дневном отделении, и он дал согласие. Таким образом, я продолжал быть в РУ, в основном жить и питаться, и посещать занятия в институте.

Производственную практику проходили на заводе. На 1-м курсе в Нижнем Тагиле практику проходил на Уралвагонзаводе. Там во время войны было организовано производство танков Т-34. В Нижний Тагил были эвакуированы ряд заводов из Украины, в том числе и Харьковский завод № 183 (теперь это завод им. Малышева). Каждые сутки с завода отправляли состав с танками по 70 штук (работали по 12 часов в две смены). Эти цифры назвал нам представитель завода, который знакомил нас, практикантов, с производством. Впервые я увидел серьезное производство.

Уралвагонзавод находился в 7 километрах от города, ехать нужно было на трамвае.

В сентябре месяце 1943 года город Брянск и город Орджоникидзеград были освобождены от немецкой оккупации и институт стал готовиться к возвращению. После освобождения Орджоникидзеграда его стали именовать по прежнему названию - город Бежица, Брянской области. В 1943 году была образована Брянская область, вместе с Калужской.

Переезжать начали со старших курсов - с 5-го курса и далее. На май месяц 1944 года был запланирован и переезд 1-го курса. Я записался в эту группу и стал готовиться, начались уже экзамены, и я хотел как можно больше сдать предметов, в т.ч. и досрочно. В связи с этим я снова обратился к директору Ремесленного училища (им был Бурштейн Вениамин Шулимович). Он меня выслушал и издал приказ выпустить меня досрочно из РУ (копия этого приказа до сих пор у меня хранится). Была присвоена квалификация формовщика 5-го разряда.

Из общежития РУ я перешел в общежитие института. В комнате было человек 12. Я оказался рядом с койкой Жукова Григория. Он был земляк мой, из Смоленской области, по возрасту старше меня. Как он оказался в Нижнем Тагиле, я не знаю. В армии он не был, работал в торговле. Мы с ним вместе стали готовиться к отъезду.

Намеченные сроки отъезда эшелона нашего стали откладываться. Потом выяснилась причина. Городские власти Нижнего Тагила обратились в Правительство, чтобы оставить не переехавшую часть института в своем городе. И они этого добились. Вышло Постановление Правительства: оставшуюся часть института оставить в городе Нижнем Тагиле в качестве филиала Свердловского индустриального института. Горком партии Нижнего Тагила после этого Постановления взял власть в институте в свои руки.

Отъезд нашего эшелона не состоялся. Приезжал заместитель Министра по передаче института городу. Я ходил к нему на прием, чтобы разрешил мне выехать. Не согласился.

Мы с Григорием Жуковым стали думать, как решить вопрос с отъездом.

В бухгалтерии института нам подсказали оформить отъезд по командировке. (В это время в институте было как бы двоевластие). Директор института подписал нам командировки.

Мы плохо сделали (и нам не подсказали), и командировки написали на свои домашние адреса, т.е. как написано в паспорте, - с. Еропкино, Мещовского района. Когда мы пошли на вокзал за билетами, первым подал документы - паспорт и командировку - Жуков Г. Кассир посмотрела и говорит: "Вы же домой едете". А без командировки билет взять нельзя было.

Григорий ей ответил так: в Н. Тагиле организовывается институт и нас командировали, чтобы мы помогли привлечь сюда студентов. Поверила кассир или нет, но билет ему выдала. Мне она вопроса уже не задавала и тоже билет выдала.

Тогда мы стали быстро готовиться, отоварить карточки продуктовые (тогда питание было по карточкам), чтобы иметь в дороге продукты питания.

Наконец-то мы выехали вечером из Нижнего Тагила (число не помню, но это было в июле месяце), и утром прибыли в Свердловск. В Свердловске уже много было пассажиров, некоторые ожидали по трое суток, чтобы выехать. Кроме нас, еще оказались попутчики до Москвы. Григорий Жуков, как более опытный, договорился и закомпостировал билеты в первый день (за это взял у нас по 25 рублей, чтобы уплатить за услугу). До подачи поезда на платформу для посадки нас провели туда, где поезд стоял перед тем, как подать его на перрон. Несколько минут тихо мы посидели в своем купе и наконец состав подали на перрон для посадки пассажиров. Наше купе уже было полностью заселено. В назначенное по расписанию время мы выехали из Свердловска в Москву. В пути должны были находиться трое суток.

В дороге проверяли проездные документы. На одной из проверок проверяющим что-то не понравилось (я так и не понял, что), и меня забирают с собой в другой вагон - к старшему поезда.

Григорий в это время находился в другом купе и играл там в карты. Когда мы проходили, я увидел Григория и сказал ему, что меня забрали (вещи оставались на месте в купе). Григорий пошел за мной, переговорил с проверяющими и забрал меня от них (откупился). Не окажись Григория, чем бы это закончилось - не знаю.

Расскажу еще об одном моменте. Когда мы покупали билеты в Нижнем Тагиле, то нам написали ехать не через Москву, а мимо. Мне, например, было написано в Орехово-Зуево пересесть и ехать до станции Сухиничи, через Тулу, Калугу. Мне этот вариант не нравился, и я решил самовольно от этого варианта отойти. Для этого я решил в Орехово-Зуево из вагона не выходить, и, если меня не высадят, то ехать через Москву.

Остановка была долгая, 1 час или больше. Наконец поезд тронулся, и мы поехали в Москву.

В Москву мы приехали днем, на Казанский вокзал. Потом на метро поехали на мой Киевский вокзал. Я впервые оказался в Москве, впервые ехал на метро. Да и вообще, до поездки на Урал не бывал в больших городах - таких, как Калуга, Тула и другие. Сдал я свой чемодан в камеру хранения и пошли в закусочную - покушать что-нибудь.

Сели мы за стол, заказали блюда и ожидаем, когда принесут. Вдруг к нам за столик сел какой-то гражданин и попросил разменять ему 100 рублей. Показал 100-рублевую ассигнацию с портретом Ленина и держит у себя в руках. У меня были мелкие деньги, и я решил ему разменять. Когда я полез в карман за деньгами, этот гражданин обменял у себя 100-рублевую ассигнацию на 10-рублевую. Они были очень похожи, и по цвету, и по изображению Ленина, и в согнутом виде - трудно различить.

Григорий заметил, как он обменял у себя эти бумажки, взял у меня мои приготовленные мелкие деньги и сказал этому человеку, чтобы он положил на стол свою 100-рублевую. Взял у него 100-рублевую, отдал ему мои мелкие и выпроводил его из-за стола. Потом Григорий мне все это рассказал.

Покушали в закусочной и поехали на Белорусский вокзал. Ему надо было ехать к себе домой с Белорусского вокзала. Мой поезд отходил вечером, я закомпостировал билет, вечером сел в вагон, оказалось боковое место, устроился на ночлег. Проснулся рано утром, уже светило солнце, и стал смотреть в окно. Уже пошли знакомые станции - Воротынск, Бабынино, Кудринская. Я решил выйти из вагона на станции Кудринская (не доезжая следующей станции Сухиничи). Я решил так потому, что хотел поскорее покинуть вагон, а расстояние что от Кудринской, что от Сухинич, одинаковое - 15 км.

Когда я вышел из вагона, то на душе стало легче, спокойнее. Время было утреннее - часов 10 или 11. Одет я был налегке, в форме ремесленника (без шинели), и чемодан в руках.

Вначале были малознакомые деревни, а потом уже более знакомые. Баранцево, Карцево, затем БедрИцы и следующее Еропкино. Чемодан, хотя и не очень тяжелый, но руки оттянул, и приходилось часто останавливаться, передохнуть. От деревни БедрИцы до Еропкина дорога знакомая, три года ходил по ней в школу. Часов у меня тогда не было, но примерно часа в 4 вечера я подошел к дому. Метрах в 500 от села я увидел группу женщин, которые косили рожь, вручную косами со специальными крючками.

Практически все работы тогда в колхозе выполняли женщины. В этой группе женщин-косарей была и моя мать, и сестра Соня. Когда я подошел поближе, они узнали меня и Соня побежала ко мне навстречу. Через несколько минут я был уже дома.

Встретил меня старший брат Николай. Он по ранению был демобилизован и работал по своей профессии - учителем в Казаковской школе (в 10 километрах от Еропкина). Позднее представилась ему возможность учительствовать в БедрИцкой школе.

Косарь с «крюком» для уборки зерновых вручную:

http://istmat.info/files/images/stories/Viryatino%20019.jpg

XII. Бежицкий институт, 1944 - 1948 годы

Побыл я дома до 15 августа и поехал к будущему месту учебы - г. Бежица, Брянской области.

До начала занятий мы поехали поездом за 60 км на заготовку дров для отопления зданий института и общежития в зимнее время. Отопление, электричество отсутствовало - после освобождения еще не успели восстановить и война еще продолжалась.

В лесу своими силами построили шалаши из веток - это была крыша, постели - тоже ветки с листьями и трава. Дрова были заготовлены раньше и находились в лесу в 150-200 метрах от железной дороги. Это были бревна длиной 1 метр, диаметром до 200 мм. Подносили эти дрова к платформе ж/дороги на носилках, вдвоем, для удобства применяли лямки - привязывались к ручкам носилок и через голову на плечи. Работали с раннего утра до позднего вечера, с перерывом на обед. Обед готовили на кострах коллективно.

В большинстве своем дни были теплые, летние, и в лесу было интересно. Но однажды прошел сильный дождь, наши палатки намокли, вода прошла под наш настил постельный. Кое-как провели ночь, днем распогодилось, стали обсушиваться. К счастью, никто не заболел, обошлось.

30 августа вернулись в общежитие и стали готовиться к занятиям и обживаться в общежитии к жительству. В комнатах у нас было по 3-4 человека. В окне 2 створки были заложены кирпичом и только 1 створка, средняя, была остеклена, и это был весь дневной свет. Вечером - примитивные фитили на масле или керосине.

Для отопления разрешили установить примитивные очаги отопления. Построили и мы в своей комнате небольшую печь с выводом трубы через окно. Хорошо, что наша комната была на 4-м этаже и высота трубы требовалась небольшая.

Город Бежица небольшой, до 60 тыс. населения. В городе в основном 1-2-х этажные дома (в большинстве деревянные), широкие, ровные улицы, много зелени, почва песчаная, поэтому грязи почти не было.

Учебный корпус института.

Основное, главное здание института было 2-хэтажное кирпичное, просторные аудитории. Производственной базой института был машиностроительный завод, по тем масштабам большой. Продукция завода - паровозы. Завод был эвакуирован в Улан-Удэ. В 1944 или 1945 году был изготовлен первый паровоз (после возвращения завода из эвакуации). По этому случаю был митинг, на который пригласили и нас. В дальнейшем завод стал выпускать тепловозы, крупные судовые двигатели и другую продукцию.

Был в Бежице также крупный сталелитейный завод.

В 1956 году город Бежица вошел в состав города Брянска (областного) и стал одним из районов города Брянска.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B5%D0%B6%D0%B8%D1%86%D0%B0

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D1%80%D1%8F%D0%BD%D1%81%D0%BA

Недалеко от института (примерно 200-250 метров) располагалось 4-хэтажное здание общежития. На этажах размещались жилые комнаты (на 3-4 человека) и большие фойе, где проводились культурно-массовые мероприятия, танцы, собрания и т.д.

Рядом с общежитием находился лабораторный корпус. Кроме лабораторий, там же находились чертежные залы, где мы выполняли курсовые и дипломные проекты. Для этого были все условия - чертежные доски, столы, тумбочки, стулья. В 1944-1945 году восстановили электроосвещение, отопление.

Недалеко от общежития на окраине города протекает река Десна, приток Днепра. Река в этом месте довольно большая, шириной метров 25-30. Туда мы ходили купаться. Один раз, взяв в руки камень (груз), я прошел по дну реки с одного берега на другой, старался побыстрее, чтобы хватило воздуха.

В то время в институте готовили инженеров по специальностям:

- "Технология машиностроения"

- "Вагоностроение"

- "Сварочное производство"

В дальнейшем диапазон специальностей расширился. Ряд преподавателей остались в памяти:

Ершов Тихон Васильевич - преподаватель по технологии машиностроения;

зав. кафедрой, декан факультета; Зимин ... - "Станки";

Пятикоп - по немецкому языку (обрусевший немец) и др.

С 1944 года в институте ввели курс военной подготовки для подготовки офицеров запаса. В связи с этим было освобождение студентов от призыва в армию.

Учеба в институте проходила нормально, успеваемость у меня была в целом хорошая. Институтские конспекты по специальным предметам ("Технология машиностроения", "Станки", "Режущие инструменты и резание металлов") хранятся у меня до сих пор.

По окончании института получил диплом с отличием. В нашей группе диплом с отличием получила еще Софронова Анна.

Питались мы в столовой института по карточкам (во время войны действовала карточная система). Были введены определенные нормы на продукты питания для разных категорий населения. Небольшая помощь была из дому. Во время каникул зимой и летом, а также в праздничные дни 1-2 мая и 7-8 ноября я приезжал домой, и кое-что удавалось взять из питания. Изготавливали сушеную картошку в домашних условиях, и кое-что еще.

В комнате нас было 4 человека: Крумилов Иван Алексеевич, 1919 г.р., Климов Евгений, Цыганков Василий. (В некоторые годы состав менялся. Имеются их фотографии того периода - хранятся в альбоме).

Пупин А.П., Крумилов И.А., Климов Е., Цыганков В. БИТМ, 1946г.

Кроме общежития, в здании института был актовый зал, где проходили собрания, концерты художественной самодеятельности, вечера танцев. Я научился танцевать танго, фокстрот и вальс. В городе построили новый кинотеатр, часто ходили на кинофильмы.

5-й курс института 1947-48г.

Производственную практику проходили на заводе.

Практику на 3-м курсе проходил на Бежицком машиностроительном заводе. А преддипломную практику я проходил в г. Ярославле. Там строился новый автомобильный завод.

Это было в 1947 году (ноябрь-декабрь месяцы). На практику поехал я и Крумилов И.А. - темы дипломных проектов у нас были по автомобилю ЯАЗ-204. В частности, у меня была тема по производству коленчатого вала: "Спроектировать технологию изготовления коленчатого вала и шатунно-поршневой группы двигателя автомобиля ЯАЗ-204 с программой 214 тысяч автомобилей в год", т.е. массовое производство.

В дальнейшем в Ярославле оставили производство двигателей (для этого и других автомобилей, завод стал называться "Ярославский моторный завод"), а изготовление автомобилей перенесли в Минск. И сейчас этот завод ("Минский завод") действует и выпускает самые крупные, тяжелые автомобили.

В Ярославле есть известный драматический театр имени Федора Волкова (он был основателем этого театра). 14 декабря 1947 года мы были в этом театре. И вот услышали по радио сообщение о денежной реформе, кажется, 10 к 1. По репертуару было известно расписание на весь декабрь. Мы воспользовались этим и купили билеты в театр до конца декабря. Мы стали ходить на каждый новый спектакль.

После денежной реформы посетителей в театре было мало, не более 25-30%. Из института нам быстро прислали новые деньги (стипендии), и мы нормально продолжали жить. (Практика заканчивалась где-то в январе).

Автомобильный завод находился в начальной стадии производства автомобилей, в цехах уже имелось специальное оборудование (специальные станки, в большинстве зарубежные).

Мы изучали технологию по своим темам дипломного проекта, собирали необходимую документацию. Последний, 10-й, семестр отводился на выполнение дипломного проекта.

21 июня 1948 года я защитил дипломный проект на "5". В это время в отпуске был Афанасий с дочкой Аллой (6 или 7 лет ей было). Время отпуска у Афанасия заканчивалось, поэтому я после защиты сразу приехал в Еропкино, несколько дней побыл вместе с Афанасием. После этого я вернулся в институт, чтобы оформить увольнение после учебы (сдать книги, постельное белье, попрощаться с товарищами). Затем были каникулы. С 15 августа я уже выехал к месту работы.

07.05.1978г. БИТМ, г. Брянск, встреча, 30 лет окончания института.

На работу я был направлен в г. Людиново, Калужской области, т.е. недалеко от Еропкина, 150 км от Сухинич.

У меня было право выбора, но получилось так, что лучших мест не оказалось.

Кроме меня, в Людиново, на Локомобилестроительный завод были направлены еще Козлов Аркадий с женой - Сапроновой Клавдией. Перед нами на этот завод были направлены еще 2 человека (выпускники вечернего отделения Гаврютин Сергей и Осташко Владимир), так что нас уже образовалась целая группа. Для начального периода жизни и работы это было плюсом.

В скором времени мне предоставили 1 комнату в трехкомнатной квартире (коммунальной) в 4-хэтажном доме.

XIII. Город Людиново, 1948 - 1952 годы

На работу я был определен в механический цех № 1 сменным мастером 24 августа 1948 года.

Несколько слов о заводе и о городе.

Завод был основан в начале XVIII века, примерно в 1725г. известными промышленниками Демидовыми. С тех пор там стали развиваться металлургические и машиностроительные предприятия.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D1%8E%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE

Рассказывали, что завод у Демидовых в карты выиграл некий Мальцев.

Завод расположен на берегу озера ЛОмпадь. Размеры этого озера 14 километров по длине и до 0,5-километра шириной. Вода в озере чистая. Можно было купаться, кататься на лодках.

На заводе работало в то время свыше 3000 работающих.

В январе 1949 года я был назначен старшим мастером этого же цеха. В августе 1949 года я был назначен начальником ОТК (отдела технического контроля) в этом же цехе. Работа была в три смены.

В дальнейшем вместо локомобилей стали производить тепловозы, которые выпускаются и в настоящее время.

Город Людиново создавался и в дальнейшем развивался на базе завода. В Калужской области город Людиново является вторым после г. Калуги. Название города, по рассказам, произошло от поселения здесь новых людей.

Вокруг города Людиново расположены леса - фактически это продолжение Брянских лесов. Около Людиново протекает река Болва, приток Десны.

Временами организовывались коллективные выезды и на озеро, и на реку Болва, пикники. В 1950 году завод построил Дворец Культуры - хорошее здание, где выступали не только местные артисты, но приезжали из других городов.

XIV. Об общественной работе

Впервые общественной работой я начал заниматься во время учебы в институте. Был профоргом в своей группе, затем - председателем профсоюзного бюро факультета.

В Людинове работал секретарем комсомольской организации механического цеха №1, в ней тогда насчитывалось свыше 100 человек (всего в цехе работало более 300 человек). Был также членом комитета комсомола завода и членом Райкома комсомола.

С тех пор с общественной работой продолжаю связь до сих пор, и даже находясь на пенсии. Состою в первичной партийной организации при Заводе Радиально-Сверлильных станков КПУ (компартии Украины), принимаю посильное участие.

XV. Город Жиздра, 1952 - 1954 годы

В июле 1952 года (10 числа) я был уволен с завода по распоряжению руководящих партийных органов и направлен на работу Главным инженером Жиздринской Машинно-Тракторной Станции - МТС. К этому времени (с марта 1952 года) я состоял в компартии.

Город Жиздра - это соседний район с Людиновским, Калужской области.

Жиздра - это был небольшой город, до 5 тысяч жителей, был заново построен после освобождения от немцев в 1943 году. Здесь как раз проходила линия Западного фронта, который с 1941 года был остановлен до 1943 года, до наступления с Курской дуги.

В 1943 году город был полностью разрушен отступающими немецкими войсками (см. Жиздринская операция), а часть жителей перед этим была отправлена в Германию.

С 1944 года Жиздра входит в состав Калужской области.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%96%D0%B8%D0%B7%D0%B4%D1%80%D0%B0_(%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4)

В руководстве МТС были: директор, главный инженер, главный агроном, зам. директора по политической части, бухгалтерия и группа механиков и бригадиров, зав. мастерскими (где были станки, сварочный агрегат).

Бригады вместе с закрепленной за ними техникой (тракторы, комбайны и прицепные орудия - плуги, культиваторы) находились в деревнях, в основном, по месту жительства бригадиров.

Административное здание МТС - деревянное одноэтажное - 4 кабинета руководителей и бухгалтерия.

Было уже построено здание производственное, в котором располагались механические мастерские, помещение по сборке и испытанию двигателей и сборочное помещение, в котором производился ремонт тракторов.

До моего приезда был построен только корпус здания - стены и крыша. Дальнейшие работы, в т.ч. электроснабжение, подъемно-транспортные установки и т.д. - выполнялись с моим участием.

Режим работы мой был такой - продолжительность рабочего дня не ограниченная, с раннего утра до позднего вечера, без праздников и выходных. Полевые работы должны были производиться круглосуточно. Техника (тракторы, комбайны и др.) ломалась, и нужно было оперативно ремонтировать.

В МТС меня избрали секретарем партийной организации, не освобожденным. В организации было 27 человек. У меня была слаженная работа с заместителем директора по политической части, который тоже недавно был назначен на эту должность. До этого он работал директором средней школы. В этот же период были назначены новые директор МТС и главный агроном. Одним словом, обновили все руководство.

Как произошла моя встреча с Ниной

Здесь, в Жиздре, я встретил свою судьбу - будущую жену Михалёву Нину Дмитриевну, врача по профессии. Нина приехала в Калужскую область по распределению после окончания Кубанского медицинского института в 1950 году. Она выбрала Калужскую область, потому что это была родина её отца (г. Козельск).

Нина для меня стала дорогим, родным человеком, надёжным другом, спутником жизни, хорошей хозяйкой дома, прекрасной матерью для детей. Всю себя отдавала семье, детям.

О её работе как специалиста хорошо отзывались пациенты.

Прожил я с ней 58 лет, она умерла на 86-м году жизни.

Бывая на совещаниях, которые проводил Райком партии, где присутствовали все секретари первичных парторганизаций, как-то я оказался рядом с секретарем парторганизации Жиздринскорй больницы Заранкиной. Впоследствии она вместе с моей хозяйкой, у которой я квартировал первое время, познакомила меня с Ниной - моей будущей женой. Нина квартировала у хозяйки, дом которой был недалеко от больницы.

В день сдачи последнего государственного экзамена по инфекционным болезням и эпидемиологии. 02.06.1950г.

У меня была квартира рядом с МТС. МТС и моя квартира располагались за городом, примерно - 1 километр, а больница располагалась на противоположном конце города. Общее расстояние было около 2-х километров.

До знакомства с Ниной я бывал два раза на танцах, которые проводились на открытой площадке, но ни с кем там не познакомился.

Мы договорились с Ниной продолжать встречи, встречались по вечерам, беседовали о житье-бытье. Наши встречи продолжались зиму и лето. В любви словами я не объяснялся, а получалось как само собой разумеющееся. Со стороны Нины я чувствовал такое же отношение ко мне.

В один из дней Нина должна была поехать в деревню по своей работе, а в больнице не было транспорта. Ехать было довольно далеко, километров за 12-14 (кажется, это была деревня Петровка). В моём распоряжении был служебный транспорт - двухколёсный мотоцикл, - на котором я выезжал в тракторные бригады как по вызову, так и по своей инициативе: выяснять, как идёт работа, какая нужна помощь и т.д.

Я предложил Нине поехать со мной на мотоцикле. Она согласилась (я за рулём, она на сиденье позади меня). Доехали. Нина выполнила, что нужно было, и поехали мы обратно. Доехали нормально.

Из таких поездок в тракторные бригады запомнилось мне, как в одной из деревень увидел я возле одного дома, на полянке среди деревьев, троих детей 6-7-летнего возраста, одетых в пальтишки, в шапках. Погода была пасмурная, осенняя, прохладная. Они бегали друг за другом, играли. И, когда я их увидел, вспомнилась картина под названием "Крестьянские дети" - какого художника, не знаю. Сейчас искали такую картину по интернету - много "Крестьянских детей", но ту картину не нашли.

В июле 1953 года приехали ко мне в Жиздру брат Василий с женой Евгенией. Я познакомил их с Ниной. До этого они приезжали просто в гости и об отношениях с Ниной я им не рассказывал.

В этот раз (после знакомства их с Ниной) решили организовать небольшой пикник в лесу, на окраине города. Погода была хорошая, получилась прекрасная прогулка в лесу, все остались довольны.

Появилось желание создать свою семью и стали готовиться. Запланировали провести вместе отпуск - съездить на мою родину в Еропкино и на Нинину родину на Кубань. Запланировали отъезд на 20-е сентября, воскресенье. Перед отъездом Нина попросила заведующую ЗАГСом зарегистрировать наш брак. Почему мы не сделали этого раньше? Не знаю - считали, наверное, что успеем.

Итак, 20 сентября 1953 года был зарегистрирован наш брак, а свадьбы, как таковой, не было.

После регистрации поехали на железнодорожную станцию Зикеево (в 12 км от Жиздры), доехали до ст. Сухиничи, а оттуда - в Еропкино. Здесь мы провели несколько дней, а затем я проводил Нину на её родину, на Кубань - она торопилась к тяжело заболевшей матери, а я ещё на несколько дней задержался.

В Жиздру Нина не вернулась... Мы перебрались в Одессу (о чём я расскажу дальше).

Моё отношение к Нине я не могу описать, оно осталось и сохранилось в моих чувствах как самое благоговейное.

XVI. Переезд в Одессу, 1954 год

Нина оставалась в Тимашевской, ухаживая за больной матерью, Анной Сергеевной (скончалась 18 февраля 1954 года).

Я стал предпринимать меры, чтобы освободиться от работы в Жиздринской МТС и переехать в Краснодарский край, по месту жительства Нины. Я написал заявление на имя Первого секретаря КПСС Хрущова Н.С., в котором описал сложившуюся ситуацию. Мне пришло уведомление, что мое заявление вручено в секретариат Хрущова Н.С.

В начале февраля 1954г. в Жиздру приехал начальник Областного Управления сельского хозяйства Лосев. Пригласил меня на беседу и сказал, что моя просьба удовлетворяется и скоро приедет человек на мое место. И действительно, скоро приехал новый главный инженер МТС и я начал передавать ему дела. Мы вместе объехали все тракторные бригады, переписали всю технику и ее техническое состояние. Затем оформили это соответствующим Актом (копия которого у меня где-то хранится до сих пор).

25 февраля 1954 года я закончил передачу дел и выехал из Жиздры. Забрал свои вещи и приехал в Еропкино, и начал готовиться к отъезду к Нине (в станицу Тимашевскую, Краснодарского края).

У отца, Петра Николаевича, возникла мысль: не попытаться ли о работе подумать об Одессе. Со своими родственниками мы связи не имели, но наши соседи в Еропкине имели связь с Ключниковыми (соседи - это Сидякины, а Ключниковы - наши Еропкинские, родственники Сидякиным). Взяли мы у Сидякиных адрес Ключниковых и я написал им письмо, в котором просил узнать: можно ли в Одессе устроиться на работу?

До этого времени я не был знаком с Ключниковым Василием Александровичем. Он уехал в Одессу значительно раньше. Знал немного его отца, он на своей кобыле Победе на гонках (на бегах в Мещовске) завоевывал призовые места.

Пробыл я в Еропкине 2 недели и поехал в Краснодарский край, к Нине, в станицу Тимашевская. Тимашевская - это большая станица (25 тыс. жителей), впоследствии стала городом. Здесь узловая железнодорожная станция. После Калужской области это все-таки юг, теплее. У Нины был свой дом (точнее, дом родителей), находился в центре города.

Осмотревшись, я стал заниматься поиском работы. Первое - пошел в местную МТС, вакантных мест не оказалось. Поехал в город Краснодар. Машиностроения тогда в Краснодаре почти не было. Был там один станкостроительный завод им. Седина. Пошел я туда - инженеры моего профиля не нужны. Обошел я весь Краснодар, нигде ничего не было.

На обратном пути сделал остановку в Тихорецкой. Это крупный ж/д узел, там были паровозо- и вагоноремонтный заводы. И тут для меня не нашлось работы.

Дело было еще в том, что в этот край вообще, а после войны в особенности, многие приезжали на жительство, но из промышленности здесь развита легкая и пищевая промышленность.

Приехал я и рассказал, что я видел и что узнал. А к этому времени Николай, брат, прислал письмо свое и в нем письмо Ключникова. Василий Александрович написал, что он был на одном заводе по моей просьбе, ему там сказали, чтобы я сам приехал для беседы с ними.

Я, честно говоря, мало верил, что в Одессе для меня что-то будет подходящее, но чтобы потом не жалеть, что не поехал, решили - для очистки совести - испытать этот вариант.

И вот 2 апреля 1954 года я выехал в Одессу, взяв с собой маленький чемоданчик с дорожным грузом. Считал, что я здесь не задержусь.

4 апреля, в 12 часов дня я приехал в Одессу и с вокзала поехал трамваем разыскивать дом и квартиру. (Василий Александрович в своем письме написал, как разыскать их). Доехал я до Тираспольской площади, нашел их дом и квартиру, и здесь я с ними познакомился. Рядом с ними на втором этаже жил их родственник - Ключников Виктор Дмитриевич.

После обеда они повели меня знакомить с Одессой, дошли до улицы Дерибасовской, затем до Приморского бульвара. Здесь впервые я увидел море, морской вокзал, маяк, корабли.

XVII. Город Одесса, 1954 год – настоящее время

Я приехал в воскресенье, вечером обсудили вопрос о моей работе.

Еще в Людинове, в механическом цехе № 1, где я работал, были радиально-сверлильные станки Одесского завода. Я и решил начать с этого завода.

Виктор Дмитриевич, как более свободный, поехал сопровождать меня на этот завод. В отделе кадров завода мне предложили написать заявление, автобиографию. Начальник отдела кадров - Стацкевич Александра Сергеевна - сказала: "Директор завода сейчас обходит цеха (это было утро), придет в кабинет, и мы с Вами зайдем к нему". Примерно в 10 часов утра я уже был у директора завода - Сергея Афанасьевича Мезенцева. Он посмотрел мои документы (у меня за плечами был шестилетний стаж работы после института) и предложил мне должность инженера-технолога в механический цех № 1 (как и в Людинове, здесь тоже был механический цех № 1) с окладом 980 рублей.

Я на большее и не рассчитывал (скорее на меньшее - ни меня здесь никто не знает, ни я никого не знаю). Поинтересовался я и о жилье. Он ответил, что «мы уже около 10 лет строим 1-й после войны новый дом, никак не закончим, очередь большая, гарантии нет».

После этого начальник отдела кадров сказала, что у них принято - с инженерами должен беседовать еще и главный инженер завода. В скором времени я уже был на приеме у главного инженера - Петра Петровича Батурина. Ознакомившись со мной, он сказал: "В цех пойти ты еще успеешь, пойди сначала в отдел главного технолога - ты узнаешь людей, тебя узнают, - так будет лучше".

Я, конечно, такого предложения не ожидал, с тем же окладом, и согласился, и в дальнейшем убедился, что это решение главного инженера было правильное.

9-го апреля 1954 года я уже вышел на работу в ОГТ. Мне поручили (как раз была вакансия) заниматься тяжелыми радиально-сверлильными станками мод. 257 - диаметр сверления 75 мм, и мод 258 - диаметр сверления 100 мм. До меня этими станками занимался техник-технолог Галендзовский ..., уже пенсионер. Потом приняли на работу в эту группу еще одного техника, молодого. Образовалась у нас группа из 3-х человек. Следует сказать еще о том, что в ОГТ, кроме главного технолога, которым был Писчаненко Иван ... с окладом 1500 рублей, остальные технологи имели оклады 980 рублей (т.е. столько, сколько и мне дали). Эти деньги были до изменения масштаба денег, который был произведен позднее в масштабе 10 к 1 (т.е. вместо 1000 - 100).

Начал я работу с изучения технологии и конструкции радиально-сверлильных станков. Конструкторскую и технологическую документацию, а также оборудование, привезли из Германии в счет репараций за их разрушения в СССР в период войны.

По сравнению с работой и в Людинове на заводе, и особенно в МТС, условия работы были совершенно другие. Нормальный 8-часовой рабочий день (для отделов он был с 9 часов утра до 18 часов с перерывом на обед 1 час). Кроме основного рабочего дня, я по личной инициативе часто задерживался и шел в цеха на второй смене для дополнительного знакомства с производством и с людьми.

Первое время я проживал на квартире у Виктора Дмитриевича Ключникова - он в это время жил один, а жена его и дочь жили на другой квартире.

Когда мне сделали предложение на заводе, я принял решение согласиться и остаться в Одессе. Написал письмо Нине в Тимашевскую, посчитали, что лучшего я не найду. Так и стал жить-поживать.

Пупины Андрей, Сергей. г. Одесса, 1954г.

Дело шло к лету, дни увеличивались, на работу я изучил дорогу и ходил пешком, и с работы тоже, требовалось на это 30-35 минут (хотя можно было и трамваем большую часть пути). Приходя с работы, обедал и шел изучать город, в основном, центр - горсад, Приморский бульвар и т.д.

В один из таких вечеров, проходя мимо киоска-будки справочного бюро, решил поискать родственников. Со слов отца знал я дядю Александра Сергеевича Пупина и примерный его возраст. Дал заявку в это справочное бюро, мне сказали подойти через неделю. Я пришел через неделю и мне дали адрес дяди. Пошел я искать этот адрес, оказалось, что этот дом находится не очень далеко от центра, на Молдаванке. Эта часть города Одессы называется Молдаванкой, потому что здесь селились многие молдаване. Разыскал я дом (улица Комитетская, № 10) и квартиру, позвонил, открыл сын Александра Сергеевича - Владимир. Я представился - кто и откуда. Он пригласил в квартиру - 2х комнатную. Его семья - он, жена, два сына - 8 и 10 лет, и отец. Мать жила у дочери Валентины.

С тех пор я часто встречался с Владимиром. Один раз он пригласил меня на рыбалку в Черноморку. Тогда это была деревня (бывшее немецкое поселение со времен Александра I, с названием Люстдорф - "Веселая деревня"). В тот раз я сильно перегрелся.

Владимир работал на заводе КинАП - киноаппаратуры, слесарем в инструментальном цехе. Был на фронте, вернулся по ранению. Володя потом познакомил меня со своими родными сестрами - Валентиной и Лидией, а также с другими родственниками - Николаем и Лидией (ему двоюродные). Я, в основном, встречался с Володей и Валентиной. Сейчас их уже никого нет в живых. Немного поддерживал связь с сыном Валентины - Михаилом, он одно время работал у меня в СКБАРСе. Два сына Владимира - Саша и Толя - умерли, есть в живых сын Толи - Пупин Руслан Анатольевич. Отец Володи - Александр Сергеевич - при мне жил недолго. Когда я с ним встречался, хотел поговорить, но никак не получалось, он всегда был изрядно выпивши, а вскорости он и умер.

Вернемся к работе на заводе. В отделе главного технолога я проработал недолго, примерно полгода. В октябре мне предложили должность заместителя начальника инструментального цеха с окладом 1100 рублей. Я дал согласие, и с 25 октября стал работать в цехе.

На заводе в это время шла активная подготовка к производству нового радиально-сверлильного станка мод 2А55 с диаметром сверления 50 мм. Инструментальный цех должен был изготовить много технологической оснастки - приспособления, режущего, вспомогательного и измерительного специального инструмента. Работа в цехе была очень напряженная, приходилось задерживаться на работе.

С Ниной я имел регулярную переписку. В марте месяце 1955 года она приехала в Одессу посмотреть обстановку. Побыла две недели и поехала готовиться к переезду в Одессу.

Я жил в это время в малой, проходной, сырой комнате и должен был подыскать другую квартиру. К сожалению, попалась тоже проходная, но более просторная и более сухая. В мае месяце Нина приехала в Одессу.

Первое время жили на квартире у рабочего нашего завода, в проходной комнате.

В ноябре 1955 года меня назначили начальником инструментального цеха с окладом 1300 рублей. Премий тогда почти не бывало.

С работой для Нины в Одессе было трудновато - был конкурс, и немалый. Но со временем удалось пройти конкурс на окулиста в поликлинику № 4, в которой Нина проработала до ухода на пенсию. Эта поликлиника находилась недалеко от квартиры Ключниковых, к которым я приехал в Одессу в 1954 году.

10 марта 1956 года родилась дочь Светлана.

У меня на работе все шло своим чередом. В 1956 году завод освоил серийное производство станка мод 2А55.

Осенью, в октябре 1956 года, я был избран секретарем партийной организации завода радиально-сверлильных станков, освобожденным, и я должен был оставить работу в инструментальном цехе.

По масштабам Одессы завод и парторганизация относились к крупным. На заводе работало три тысячи человек, в парторганизации было около 300 членов партии.

В ноябре заводом был построен новый жилой дом (улица Кирова, она же Базарная - дом 85) и мне выделили однокомнатную квартиру, а в 1959 году выделили во вновь построенном жилом доме двухкомнатную квартиру, в которой живу по настоящее время (улица Мечникова, дом 32-А, квартира 22).

На праздничной демонстрации 1960г. г. Одесса.

В 1963 году у нас с Ниной родился сын Юрий.

Секретарем парторганизации завода я проработал пять лет - с 1956 по 1961 год. Мне предлагали и дальше продолжать эту работу, но я попросил меня освободить с тем, чтобы работать по специальности и заняться кандидатской диссертацией.

В это время Постановлением Совета Министров УССР на базе конструкторского бюро завода было создано хозрасчетное Специальное Конструкторское Бюро СКБАРС.

СКБАРС - головное конструкторское бюро алмазно-расточных и радиально-сверлильных станков. (Постановление № 578 от 28.04.1961 года).

Вначале я работал руководителем группы в этом бюро, потом заведующим технологическим отделом. 14 марта 1962 года я был назначен начальником СКБАРС постановлением Одесского Совнархоза. (В это время, во времена Хрущова Н.С., вместо Министерств были созданы Совнархозы, которые просуществовали с 1957 по 1964 годы).

В СКБАРСе было несколько конструкторских отделов по конкретной специализации с учетом изготавливаемых станков на заводе - радиально-сверлильные, алмазно-расточные станки, станки глубокого сверления, хонинговальные станки. В СКБАРСе разрабатывались проекты для завода радиально-сверлильных станков и для некоторых других станкостроительных заводов, в том числе - Вильнюсского завода "Комунарас", Октемберянского и Лусаванского станкостроительных заводов Армении, и некоторых других.

Радиально-сверлильный станок с ЧПУ.

Кроме конструкторских отделов численностью по 40-50 человек, в составе СКБАРС были экспериментально-исследовательский отдел, технологический отдел, отдел научно-технической информации и патентов, сектор художественного конструирования. Всего к 1987 году в СКБАРСе работало 725 человек.

Были в СКБАРСе свои фонды - материального поощрения, социально-культурных мероприятий и жилищного строительства, своя очередь сотрудников на жилье.

Пупин А.П., Пупин Ю.А., Михалёв Б.Д.

Начальником СКБАРСа я проработал 25 лет, до достижения пенсионного возраста. По личной просьбе я был освобожден от должности начальника СКБАРС и продолжал работу в должности ведущего инженера и главного специалиста в экспериментально-исследовательском и технологическом отделах.

В 1980 году я защитил кандидатскую диссертацию.

В течение десяти лет я работал по совместительству на кафедре металлорежущих станков Одесского Политехнического института. Мне также было присвоено научное звание доцента. На протяжении нескольких лет я был председателем ГЭК - государственной экзаменационной комиссии по защите дипломных проектов.

Ветераны СКБАРС в честь Дня Машиностроителя. 1986г.

В 2000 году я уволился из СКБАРС и с тех пор нахожусь на пенсии.

Кое в чем помогаю по хозяйству по дому (базар, магазины, вода из артезианской скважины, и весной-летом-осенью - на садовом участке).

Поддерживаю связь с некоторыми соратниками по работе на заводе и в СКБАРСе, с Советом Ветеранов, являюсь участником коллектива авторов по изданию книги "Лидеры индустриальной Одессы на рубеже XX-XXI веков".

XVIII. Ещё о моих родственниках

В однокомнатную квартиру на Кирова приехала моя мама, Дарья Николаевна. Она до этого жила у меня в Людинове и в Жиздре. Мама то жила вместе со мной (а потом - с моей семьёй), то уезжала домой в Еропкино, где жила с Петром Николаевичем у сына Николая.

Пупины Николай, Соня, Василий. Февраль 1961г., г. Мещовск.

Туда же приехал и племянник Михаил, сын сестры Сони. Он приехал на учёбу - после 10 классов решил начать со станкостроительного техникума. После окончания техникума Михаил служил в армии, вернулся в Одессу с женой Тамарой, уроженкой Красноярского края.

После этого Михаил успешно окончил вечернее отделение Одесского Политехнического института.

Пока Михаил учился в техникуме и служил в армии, у его матери, моей сестры Сони, сложилась такая обстановка: её дом в Еропкине разрушился от времени; два или три года она жила одна в соседней деревне Воронино, в доме уехавших хозяев Ковалёвых, оставленном без присмотра и тоже ветхом. Её дочь Ира тогда уже жила в Калуге - вышла замуж и уехала к мужу.

Возник вопрос: как помочь сестре Соне?

Я стал думать о возможных вариантах в Одессе. Поделился этим с троюродным братом Владимиром (с которым я первым и познакомился в Одессе). Он из объявлений (вывешенных в разных местах) подсказал адрес одного продающегося дома, строительство которого было только начато. Поехали с ним туда и посмотрели этот дом. Затем я нашёл хозяина и стал с ним разговаривать о цене. Он назвал сумму 4500 рублей.

Где взять эти деньги?

Возникло предложение обсудить этот вопрос с братьями - Василием и Сергеем (у брата Николая было пятеро детей и к нему за помощью обращаться не стали).

Приняли решение - они окажут помощь.

По скольку они выделили, я не могу сказать, и сколько выделила Соня - тоже не знаю.

Я деньги на помощь не давал, а помогал в приобретении стройматериалов.

Я пошёл с деньгами к хозяину дома вместе с Ключниковым Анатолием (я его раньше познакомил с хозяином этого дома). Уплатили ему деньги и забрали необходимые документы.

Первую зиму Михаил с Тамарой зимовали на веранде, кое-как закрыв прорехи.

А следующим летом папаша Пётр Николаевич возглавил работу по строительству этого дома. Сколько было работы! Установить столбики, уложить балки, настелить деревянные полы. Полностью сделали потолок, да ещё с утеплением - сделали там слой глины с соломой. Сложили печь, сделали внутреннюю штукатурку. Через соответствующие организации провели воду и электричество. Как решался вопрос с окнами и дверями - не помню.

Вторую зиму Михаил с Тамарой и дочерью Таней (как раз родилась той зимой, 7-го февраля 1965 года) жили там уже нормально. С ними жила уже и Соня. Ей вручили документы на дом - оформили на неё.

Были у меня мысли и о том, чтобы помочь перебраться в Одессу братьям Николаю и Сергею, но это так мыслями и осталось. Брат Василий на эту тему и не ставил вопроса: устроился на родине жены, в Дебальцеве, Донецкой области.

А вот племянникам и племянницам я помогал, когда они приезжали в Одессу на учёбу в техникуме и в институте.

Помогал и родственнику со стороны жены. Тесть, Дмитрий Георгиевич (отец Нины), хотел, чтобы его младший сын Боря (от второго брака) был поближе к Нине.

Когда пришло время, после окончания 10 классов Боря приехал из Тимашёвска к нам в Одессу. При поступлении в Политехнический институт ему не хватило баллов - не поступил. По предложению Михаила Хибалова он поступил в Профессионально-техническое училище (ПТУ) на специальность "Фрезеровщик". Т.к. у него уже было законченное среднее образование, то в ПТУ ему нужно было учиться один год. Поэтому на следующий год, окончив ПТУ, он снова сдавал экзамены в Политехнический институт и ему пригодилась льгота, полагавшаяся тем, кто имел соответствующее специальное образование. А т.к. перед поступлением в институт он проработал некоторое время в СКБАРСе, в экспериментально-исследовательском отделе (1,5-2 месяца), то при распределении у него уже было рабочее место в Одессе.

Во время учебы в ПТУ и в институте, а также некоторое время по окончании института он жил у нас, а потом - в общежитии Завода Радиально-Сверлильных станков. Состоял на квартирном учёте, вступил в жилищно-строительный кооператив (по лимиту от СКБАРС) и через 2 года получил квартиру за свои деньги. В этой квартире он с семьёй живёт и в настоящее время.

Как я побывал на родине отца Нины

В 1966 году я был во время отпуска в селе Еропкино. В это же время мой тесть Дмитрий Георгиевич вместе с братом Иваном Георгиевичем (который тоже жил на Кубани, в станице Тимашевской, ныне городе Тимашевске) посетили свою родину - село Каретный Козельского района Калужской области. Я решил их разыскать и пригласить в Еропкино, на свою родину, где в это время вместе с семьёй старшего брата Николая жили мои родители - Пётр Николаевич и Дарья Николаевна.

Расстояние между нашими сёлами не такое уж большое, но прямого и удобного сообщения не было. 11-го сентября я на рейсовом автобусе доехал до Мещовска, оттуда, опять на автобусе, - до железнодорожной станции Кудринская. От Кудринской шёл пешком 15-18 километров и к вечеру дошёл до Каретного. Там в это время жили два родных брата Дмитрия Георгиевича, а ещё один брат жил в Козельске. Дом был ветхий, деревянный, под соломенной крышей. Встретил меня один из братьев (кубанские гости и ещё один брат были в это время у их младшего брата в Козельске).

Переночевал я с ним, а наутро мы поехали в Козельск, к остальным братьям. Так я познакомился со всеми пятерыми братьями Михалёвыми.

Пошли мы гулять в лес (он был недалеко), насобирали грибов, потом пообедали, отдохнули и поехал я уже с двумя братьями, приехавшими с Кубани, из Козельска в Сухиничи, а затем в Еропкино. У нас был как раз престольный праздник "Иоанн Предтеча". Побыли они 2-3 дня и поехали к себе домой на Кубань. Они остались довольны.

Д О П О Л Н Е Н И Я

18 октября 2010 года.

С 6 по 20 сентября 2010 года побывали мы (я с двоюродным братом Александром) в родных краях. Предыдущая наша поездка туда была в 2006 году, а еще раньше мы чаще посещали родные края. На этот раз мы побывали в Москве, Калуге, Мещовске, Еропкине и Алешине.

В Москве нам организовала встречу племянница Оля (дочь моего брата Николая).

На этот раз мы запланировали поездку в г. Солнечногорск - в санаторий Министерства Обороны. Там проживает в настоящее время родная племянница Александра Никитича Алла - дочь старшего брата Александра - Афанасия. Афанасий умер в 1971 году, жена его Мария Федоровна - позднее. Осталась там и проживает Алла Афанасьевна с мужем и дочерью.

В последние годы и особенно после распада СССР - нашей общей страны - связь наша практически прекратилась. И вот мы решили возродить эту связь. Но, к сожалению, осуществить это нам не удалось. Приехали мы в санаторий - Алла проживает в поселке при санатории, - но дома никого не застали. Оказалось, что Алла с дочерью где-то на отдыхе (в отъезде). Пришлось вернуться в Москву без результатов. Оставили у соседей Аллы записку и номер телефона Оли - в Москве.

Город Солнечногорск - районный город в 70 километрах от Москвы. В Москве мы были 2 дня и оттуда Саша - сын Люды (племянницы, ещё одной дочери моего брата Николая) - привез нас в Алешино. С нами ехала и Оля.

По дороге заехали к ней на дачу - в 165 километрах от Москвы. Участок земли = 0,04 га ("четыре сотки"). Построила Оля домик небольшой с теплым помещением на 2-м этаже.

И дальше поехали все вместе в Алешино. Это было в пятницу - 17 сентября 2010 года.

В Алешине в настоящее время живет Люда с мужем Николаем. Дети все живут отдельно - дочь в Мещовске, сыновья - Юрий и Саша - в Москве, дочь Лена тоже в Москве и сын Андрей в Тульской области (между Москвой и Тулой). Все дети часто приезжают к родителям в Алешино.

На второй день, в субботу, поехали мы в Еропкино. С нами вместе поехали Оля и Люда. Водителем был Андрей Клопов - муж Наташи - дочери Люды. Ночью, перед этим, прошел дождь, но Андрей на своем вездеходе преодолел бездорожье и благополучно нас привез.

В Еропкине знакомое осталось только земля, территория. Из домов (когда-то их было 50) осталось всего 6, нашего дома (брата Николая) - нет, все растащили, в саду осталось еще несколько фруктовых деревьев, а также одна липа и береза, и жёлтая акация - кусты на границе сада. Семена этой акации когда-то еще я посеял.

Побывали на кладбище, где похоронены наши родители, - Петр Николаевич, Дарья Николаевна, - брат Николай с женой Александрой, и в 2007 году добавился к ним Валерий - сын Николая.

Побывали у колодца (его почему-то называют "Гремучий"). Вода в нем хорошая, и взяли из него две канистры воды.

По возвращении из Еропкина поехали на машине в лес - грибы собирать. Насобирали грибов и приехали домой. В скором времени был организован обед. За грибами мы отъехали от Алешина километров на 10-15, до деревни Подкопаево. Погода была хорошая, прекрасные виды природы - лес, зеленая трава, пение птиц.

В Алешине нас застал звонок Аллы Афанасьевны - с ней разговаривала Оля (я плохо слышал). Алла вернулась домой, прочитала записку и позвонила по телефону, который мы ей оставили.

Вернуться в Москву мы уже никак не могли, вот теперь, имея ее телефон, попробуем восстановить связь. Узнали от нее, что ее старший брат - Николай - умер в 2009 году, а дети его живут где-то в Подмосковье.

В Алешине мы были полные дни - субботу и воскресенье, в понедельник Андрей Клопов доставил нас в Калугу (он ехал по своим делам). С нами вместе ехала и Оля, так что практически Оля с нами была - в Москве, в Алешине, в Еропкине. В Калуге нас встретили Ира (дочь сестры Сони) и Семен, а на другой день пришли также Надя с Сергеем (дочь Иры с мужем).

Провели вечер вместе. Ира заказала такси, оплатила и обеспечила доставку нас в Калугу-2 к поезду.

Время в поездке прошло хорошо (за исключением Солнечногорска). Везде нас принимали хорошо - и жилье, и питание. Люда угощала грибами и с собой по банке дала. В целом поездкой мы остались довольны.

Хотелось бы надеяться, чтобы это была не последняя поездка в родные края.

18 октября в Еропкине был престольный праздник и День Рождения Петра Николаевича и Валерия.

Воспоминания записал 19 октября 2010 года.